6-8 августа в Баку и Губе состоялась конференция на тему «Масс Медиа и культура в условиях глобальных перемен в обществе.»

Конференция, организованная Международным фондом СТМЕГИ была приурочена 80 летию Союза Писателей Азербайджана (СПА), 75 летию журналиста Рашбиля Захаряева и 55 летию Союза Журналистов Азербайджана.

На мероприятии принимали участие писатели АНАР и Чингиз Абдуллаев, Доктор философских наук Сергей Вайнштейн, председатель комиссии по культуре Совета при президенте России Даниил Дондурей, политолог из Германии Лео Ваккер, автор телевизионных циклов Фуад Ахундов (Канада), председатель Союза Журналистов Азербайджана Эльчин Шыхлинский, заведующий отделом этносоциологических исследований Института археологии и антропологии НАН Азербайджана , доктор наук Алиага Мамедли, профессор бакинского кампуса МГУ им. М.Ломоносова Фаик Гусейнов, публицист из США Михаил Немировский , профессор Ариэльского университета Израиля Реувен Энох, Профессор Российского государственного социального университета Ибрагим Меликов и др.

Открывая конференцию президент Фонда СТМЕГИ Герман Захяряев отметил актуальность проведения данной конференции на фоне напряженной военно-политической ситуации на международной арене. Он также указал на положительную динамику развития азербайджано-израильских отношений и на братское отношение между народами , в том числе евреями населяющих Азербайджан. Г.Захаряев и многие выступающие особо отметили отсутствие в Азербайдйжане антисемитизма.

Выступающие говорили об ответственности СМИ в освещении событий, о необходимости соблюдения паритета и нейтралитета в своих материалах, о состоянии традиционных СМИ в условиях глобализации, конкуренции со стороны телевидения и Интерента и перспектив развития масс-медиа и культуры в условиях глобальных перемен общества .

Второй день конференции участники посетили Красную Слободу в Губинском районе. Участники мероприятия возложили венки к памятнику Гейдара Алиева и могиле Рашбиля Захаряева.

Гости могли ознакомиться выставкой «Их имена останутся в истории. Горские евреи-известные представители литературы и журналистики», выставленной в Хесед Гершон. Это не первая выставка, проводимая Фондом СТМЕГИ в Красной Слободе.

Вступающие среди известных лиц из числа горских евреев, выходцев из Азербайджана отметили журналиста Рашбиля Захаряева, отца президента Фонда СТМЕГИ Германа Захаряева. Его именем названа одна из центральных улиц на Красной Слободе. Р.Захаряев работая в местной газете «Шэфэг» (Рассвет)внес свою лепту в развитие прессы , продолжая традиции азербайджанской журналистики. И сегодня газеты «Бирлик» издающаяся в Губе (редактор Наджафгулу Наджафов) и СТМЕГИ и первое в истории горских евреев телевидение «СТМЕГИ -ТВ» занимают ведущую роль в выполнении информационно-просветительских задач. На мероприятии выступили Симах Шейда (Германия), Люба Юсуфова (США), глава муниципалитета Красной Слободы Нисим Нисимов, глава общины горских евреев Азербайджана Милих Евдаев, редактор газеты “Бирлик” Наджафгулу Наджафов, глава общины горских евреев Красной Слободы Борис Симандуев. М.Евдаев заметил, что в мире говорят евреям негде жить. “Если евреям негде жить, пусть приезжают в Азербайджан”, -заметил он.

Выступающие с благодарностью и гордостью говорили об известных горских евреях, родившихся на этой земле, в том числе о Р.Захаряеве. Исай Захаряев- сын Германа Захаряева поблагодарил участников за теплые и искренние слова о его отце.

Третий день конференции продолжилась выставкой «Архив раскрывает свои тайны. Неизвестные страницы истории евреев Баку.» Выставка проходила в еврейском Доме в Баку.

Документы и фотографии по крупинкам были собраны в Государственном историческом архиве Азербайджана. В поисках архивных докментов участвовал востоковед Рустам Кяррар.

Заметим, что ашкеназийская еврейская община Азербайджана, самая крупная на Кавказе.

Представители ашкеназийских евреев принимали участие в общественно-политической, культурной , социальной, экономической жизни Азербайджана.

На презентации выставки выступили Сергей Вайштейн ,Алиага Мамедли, Мимхаил Немировски, Рустам Кяррар, директор Еврейского Дома Шаул Давыдов.

Заметим, что пятый по счету конференция , проводится Фондом СТМЕГИ ежегодно.

Севда Сулейманова

Архитектурное строение Девичьей башни в Баку в виде каменного цилиндра с примыкающим к нему выступом является одной из загадок мирового зодчества. Построенная на береговой скале она имеет семь этажей с нишами и увенчана короной на восьмом ярусе, где, по мнению Д.Ахундова, извергалось пламя из семи столпов. С.Ашурбейли считает, что Девичья башня являлась древним капищем «багов» огнепоклонников, что определялось природной особенностью местности, изобиловавшей нефтяными источниками и горючими газами. Она отожествляет ее с известным по сведениям источников V-VIII вв. храмом «Атеш-е-Багаван» – «жертвенником семи ниш», в подтверждение чему приводит сведение «Картлис Цховреба» о пребывании в Багаване, т.е. в Баку грузинского царя Георгия IV по случаю свадьбы своей сестры с наследным принцом Ширванского трона (1,с.41-49). Возможно, проведение свадебной церемонии в храмовом городе Баку – Багаване, связанном с культом ведийской или согдийской богини свадьбы и судьбы Бага (Бхага), исполняющей мольбы, благословляющей жертвы, было не случайно. Митра и Бага считались двумя гарантами брачного договора (35,с.369). О значении Баку, как культового центра, говорят слова Хагани – придворного поэта Ширваншахов, который воспевает Баку, «благословляющую города». Он перечисляет города, которые «благодарны молитвам Баку» и «приносят жертвы её вечности» (2,с.24).
Существует мнение, что комплекс дворца Ширваншахов рядом с Девичьей башней был ханака суфийских подвижников, где находились могилы халватийских шейхов (3,с.31-33). Замок Ширваншахов можно сравнить с «алоу-хона», ма­нихейскими ханака - бехарами в Самарканде, Бухаре, которые были превраще­­­ны в суфийские обители, мечети. Девичья башня отражает идеи митраизма, ма­нихейства, перешедшие в суфизм. Догмы манихейства со следами митра­из­ма, возможно, были занесены в Албанию в III-IVвв. из Согда, откуда манихейство проникло в Китай и к туркам, где до Хв. существовали замки (монастыри) манихеев, которых называли сабиями (4,с.214-219). С ними можно связать скальные замки – чартаки («храм огня») в Закатальской зоне («Пери-кала»), аналогичные «Девичьим башням» в Малой Азии, Центральной Азии. Важные проходы, на­зывавшиеся Сул (в Дербенте, Лпинии, Гургане), возможно, были связаны с согдийцами – Сули (в манихейской форме), контролирующими Великий Шелковый путь. Нельзя исключить роль Баку как естественного порта в Евразийской торговле, которая, возможно, имела влияние на строительство Ширванских стен Йездегердом II (5,с.225-229).
Раскопки вокруг Девичьей башни не выявили культурный слой ранее XI-XII вв. Возведение крепостной стены Баку относят к правлению ширваншаха Минучихра III (1120-1160). Примерно к этому же периоду относится штампованная керамика Баку, которая имеет более древнее происхождение и известна в античных городах Причерноморья и в странах Ближ­него Востока задолго до средневековья. Орнаменты на изделиях, выявленных в Баку, были распространены в искусстве парфян и аналогичны рельефным изображениям из раскопок Новой Нисы, Байлакана, Кабалы (7,с.39-42). На вопросы, какие идеи были вложены в уникальную структуру Девичьей баш­ни, и при каких политических событиях осуществлялось возведение или рес­тав­рация столь необычного архитектурного памятника, проливают свет произведения азербайджанских поэтов XII в. – Хакани Ширвани и Низами Гянджеви.
Воспевая ширваншаха Ахситана, которому приписывают восстановление Бакин­ской крепости, Хагани описывает, как он «в пламенной хирке, в искрах и в дыму поднимается на Арш - кровлю Мира и взяв факел от по­жа­­ра Колеса Форту­ны, ставит лестницу Банат На`ш» (2,с.272). Арш Банат На`ш (араб.арш – «трон», «кровля», «катафалк») – созвездие Большой Медведицы (перс. Haft Öreng). Контуры семи звезд Большой Медведицы про­смат­ри­­ваются в Девичьей башне, связан­ной с легендами об «Огненной Деве». Так, Ахситан поднимается на горящую корону Девичьей башни, олицетворяющей Б.Медведицу. Банат На`ш отожествляется с Колесом Фортуны - Фалак. Идея чередования рождения и смерти вы­ражена в самом названии Арш Банат На`ш, что может означать «Трон дочерей возрождения» или же «дочери погребальных носилок»; так как двойственное значение имеет как арш – «престол», «катафалк», так и на`ш – «возрождение», «труп». Эта модель раскрывается у Хагани, как «Зухра, беря мизраб, тянет сверху На`ш (водоем «Ковша») трех де­виц (ручка «Ковша») к танцу» (2,с.23), т.е. разворачивает Медведицу, играя на ее «семи струнах», что можно интерпретировать как «сме­ну миров» - низшего и высшего (6↔9).
«Переворачивая с одного положения в другое, Господь выяв­ляет все наоборот и продолжает превращать тебя то - в одно, то - в другое состояние», – говорит Джалалуддин Руми, размышляя о «пере­ходах между мирами» (24,с.119). Эта идея, которой пронизано суфийское мировоззрение, уходит вглубь вре­­мен. В фигурках танцую­­щих женщин в древних погребальных оссуариях Хорез­ма, мистериях с плясками (25,с.162), как и в «танцующей» Ширин в похоронной про­цессии Хосрова у Низами, можно усмотреть имитацию «обо­ротов Фор­­туны». Ее мож­но распознать в «странной фигурке» («эмбрион, обозначающий новое возрождение»?) над изображениями в погребальной вазе из Марлика, которые вхо­дят в сложную сим­волику разных религий (Ассирии, Элама, касситов, хеттов), отражая характерную и для иранских мифов идею круговращения судьбы (8,с.70).
Имея форму материнского чрева или эмбриона и также ассоциируясь с погребальной процессией, Б.Медведица олицетворяла возрождение и погребение, символи­зируя Небо, разделенное спиралью Вселенского Змея, где рождалась и умирала Звезда. Эта космогония прослеживается в контуре змеи, зажавшей сферу в форме чрева в египетском изображении «Истоки Нила» в аркане «Звезда» (9,с.294,425). Аналогичными являются китайский Инь-Ян и каббалистический знак «Асия», что трактуется как «Бог сжал и ограничил божественный свет ради сотворения мира» (10,с.33,71). Знак «Асия» можно связать с библейским Асъ - Медведица (Деян.II,9;38,с.65-66). Этот древний астральный символ занимает важное место и в мусульманской космого­нии в образе грандиозного сооружения Курси (Трон), который стоял на воде, поддерживаемой ветрами; однажды он зашевелился и тогда Господь окружил его змеем и змей задушил Трон серединой» (11,с.14-16). Египтяне для восхождения мертвого в небо рисовали фигуру богини Матери-Неба (Нут) внутри своих гробов и тело клали в ее объятия (26,с.36-37), а корейцы хоронили мертвых на Чхильсонсин (Дух Большой Медведицы) – погребальной «доске Семи звезд» (35,с.454). Имитацией небесной модели можно считать североевропейские культовые изображения процессий с Колесницей, напоминающие Куэй с семью отверстиями (32,с.146;36,с.294), мистерии Осириса, Таммуза, процессии «похорон Хусейна» с «предводительницей пла­кальщиц» (Каид Банат На`ш), с собакой, «львом» на повозке (12,с.175), а также скорченные погребения, где положение как бы в материнской утробе предвещало следующее возрождение. Ту же идею несет кораническое изречение о Престоле Сулеймана: «Поместили на его Троне (Курси) труп, он обратился» (38:34).
Если корона над седьмым ярусом Девичьей башни (7 означает переход-лесницу, 8 – бесконечность) олицетворяла Арш («арш» - трон, кровля), то возникает вопрос, была ли она дахмой, куда ставили умерших, которых затем переносили в усыпальницы, а кости – в алтарь (наус). Считают, что наус («место хранения очищенных костей») есть гр.naus – «храм», передаваемое в Коране как михраб, что имеет у арабских христиан значение алтаря (4,с.212). Но наус имеет более древнюю этимологию и связан с культом Банат На`ш, исходя из арабского на`с - «усыпить» и на`ш - «оживить». Арабский «на`ш» - труп, а также авестийский Насу («труп») можно возвести к хурритскому nathi – «трон» («ложе», «место»), к которому, возможно, восходит имя египетской богини неба Нут. Nathi является атрибутом хурритской богини Хепат (Хебат), которая изображается восседающей на троне (27,с.9,14-15). Трон Банат На`ш олицетворял мистический ко­нец мира, предвещающий бессмертие и следующее возрождение.
В религиозно-фи­ло­соф­ских трактатах (мираджиййа), описывающих «вознесение Пророка» или путь суфия, последней переправой представляется «море женщин», «море духов»; конец при­нимает образ Престола - Арш или Женщины, олицетворяющей Мир (13,с.245-255). Арш Банат Наш занимает важное место в произведениях Ширванских поэтов – Хагани и Низами. У Низами «море женщин» - это «море семи звезд», т.е. Б.Медведица (Septentrio Major). Созда­ющая образы перс. «Хафт пейкар», «Хафт хайкал» («Семерица Престола»), Б.Медведица олицетворяла «вместилище света, образов мира». В «Искендер-наме» Пророк при «восхождении на небо» проходит через «Море семи звезд», в «Хосров и Ширин» - через «чрево Банат На`ш» («воды Мировой Матери»), в «Семь красавицах» - у подножия Престола «аркан превращает в приставную лестницу» (29,с.42-43;30,с.357;28,с.178). У Хагани Ахситан у Арша так­же ставит «лестницу Банат На`ш» (2,с.272). Относительно лестницы, присутствующей при вознесении пророков (иногда вместо лестницы Джабраил подставляет крыло Пророку), сле­дует заметить верхнюю полосатую клатку Девичьей башни, с чем можно сравнить египетские «джед» - ярусы («позвонки») на «животворящих» каменных столбах, обязательных в погребальных обрядах, празд­нике Гора-Сына (32,с.139-142,155).
Так, Девичья башня, окруженная морем, по образу хурритского Трона (Хепат) или коранического Курси была «отправной площадкой» (барзах - «бухта» у Сухраварди) и Ахситан ставя лестницу по примеру пророков, совершал восхождение на Девичьей башне, олицетворяющей возрождающую Деву-Мать и Престол, на котором совершали «небесное путешествие» Сулейман, Джемшид, Кай-Хосров. «Лестницей Банат На`ш» («крылом Джабраила») – «отправной площадкой» («барзах» у Сухраварди на «седьмом хайкале» - 31,с.41) представляется контрофорс Девичьей башни (хвост Медведицы), куда он (Ахситан), взяв факел, проходит из огненной ко­роны (водоема Медведицы). В мираджиях в описании пути Пророка между Троном и Троном Господа (Хайкал) находится «огненное море». Рас­пространенное в Баку выражение «гуйруг догду» («хвост родила») относительно сезона дождей, свидетельствует о том, что этот обряд «возрождения» изначально был связан с «рождением» Сириуса - «звезды Медведицы».
Б.Медведица с «умершим» и «возрожденным» сыном в образе Богоматери представляла мироздание. Арабские вычислители считали Б.Медведицу – Арш Банат На`ш истоком животворящего Северного ветра, где помещали северное наместничество Халифата на Кавказе - Джарби (от сирийск.garbayo - «север») (39,с.178-179). Северный ветер приносил дожди, превращающие выжженные степи Передней Азии в цветущие поля. Библейское название Б.Медведицы - Асъ, с чем, видимо, была связана священная страна Асия - Эдем (Деян.II,9). Возможно, из Асии – страны Б.Медведицы шли в Сирию и Египет волхвы азиаты - асы, у которых спрашивали признаки приближающихся дождей. В Бени Хасане в гробнице времен XII династии изображены 37 азиатов «хека хасут» (гиксос), принесших дары (14,с.97). В раннехристианской традиции цари-волхвы представлялись жрецами Мидии и Персиды. Персидский царь Хосров II пощадил Вифлеемскую церковь из-за персидского обличья изображенных на ней волхвов. Ursa Parrhasis (Б.Медведица) – символ Мидо-Пер­сид­­ской монархии обожествлялся как животворящий север и первородина.
В Библии «Медведица и ее звезда» («столп облачный огненный») предвещали дождь и ураганы (Лук.XII,54;Иов.IX,9). «Звезда Медведицы» - это Сириус, с восходом которого после трехмесячного исчезновения, сопро­вождавшегося засухой, начинались дожди. Значит, Банат На`ш оплакивала Сириуса-Таммуза («июнь»). Июнь – начало траура и поста по Таммузу (шумер.Думузи, гр.Дионис), «ушедшему на три месяца в преисподню». С Арш («Трон») Банат На`ш - Б.Медведицей можно отожествить египетскую Исиду или Исет («Трон»), с которой связывались разливы Нила и начало Нового года во время восхода звезды Сириуса. Значит, его она и оплакивала как Осириса. Появление Сириуса на лоне Б.Медведицы воспринималось как «возрождение сына» и «восхождение на Трон». Бируни утверждает, что изначально персы также справляли Науруз в день восхода звезды Пса (Сириус-canis), совпадающий с летним солнцестоянием. «В этот день Джемшид воссел на золотой престол и выпал обильный дождь». «В этот день Заратуштре выпал жребий беседовать с Аллахом, когда поднялся в воздух Кайхосров и когда распределяют доли для людей» (15,с.226-229).
Ахемениды сохранили древний календарь, где год начинался осенью, с месяца Тишри – сентябрь (ср. авест.Тиштрйа - Сириус). Официальная коронация у персов, как в Вави­лонии и при Ахеменидах, проводилась в день Науруза в храме огня, где возжигался священный огонь (8,с.278-279;16,с.152). В этой связи следует упомянуть об обычае в Сарире, царь ко­торого «в начале каждого года едет туда, где находится Престол, садится на него, дает обещания, приносит обет» (17,с.205-206). Источники называют правителей Сарира (арабск.сарир - «трон») на Кавказе, где по преданиям хранился золотой престол и чаша Кеййанидов, «владетелем трона» («сахиб ас-сарир»), что указывало на сан хионитов, которые считались потомственными марзбанами и спаспетами. По сведениям источников, «Ануширван поместил одного из марзбанов в Баб ал-Абвабе, что посередине моря, позволив ему садиться на «золотой трон». Исходя из вышесказанного, можно предположить, что Хагани, описывая восхождение Ахситана на Трон Банат На`ш с факелом, т.е. «священным огнем» в руках, говорит об официальной коронации, хотя это также могло быть новогодним ритуалом в день гелиакального восхода Сириуса (первое появление звезды после периода невидимости в лучах утренней зари низко над горизонтом), олицетворяющим космогоническое «вос­хождение на Трон». Известно, что традиция относила правителей Сарира и династию Ширваншахов к Кеянидам (последних – ширваншахов Йазидидов, будучи арабского происхождения, через родство по материнской линии).
В этой связи следует отметить описанный в «Истории албан» церемониал при дворе «аспарапета и князя албанского» Джаваншира по случаю получению от «греческого царя» признания его власти над «восточной страной». После пиршества «он провел всю ночь без сна, размышляя о пользах своего отечества. При восходе утренней звезды Джаваншир надел свои царские одежды и воссел на престоле». Затем описывается, как по порядку входят воины, знатные и «праведный суд и расправа при дворе его всем были раздаваемы» (18,с.144-146). Мы видим традиционный церемониал при коронации в персидском дворе, совпадающий с праздничным ритуалом в Наурузе. Бируни говорит об «обычае Хосроев», как царь «в день Науруза празднуя, объявляет, что будет сидеть для них, затем пять дней творит суд над подданными по ступеням, после чего справляют Большой Науруз, великий праздник. По примеру того, что в этот день Аллах закончил создание тварей, ибо это последний их шести дней, упомянутый в писаниях» (15,с.229,227).
Этому ритуалу соответствует легендарный «Тахти Сулейман» - притвор с престолом для судилища и ступенчатый, круглой формы Тагдиз - Трон Хосрова на семи ножках. По описаниям Теофана и Низами, этот трон, хранящийся в Гундзахе-Сарире, был подобен небесному своду, где отражались Фортуна и звезды, апостолы с посохами, в куполе имелось специальное сооружение для имитации небесного грома, дождя (19,с.466; 37,с.13447). Последнее соответствует поверьям, что в ночь Науруза видны молнии в любую погоду. По словам астронома Абу-л-Фараджа Зенджани, в год вступления Алау-д-Даула в Багдад, Султан поставил наблюдателей и удостоверился в появлении огней у Тигра в ночь, на заре которой наступал Науруз (15,с.227). Сирийский источник описывает праздничную иллюминацию в Эдессе, где на берегу реки «в честь Плясуна» до утра зажигались светильники (20,с.35). Изначально центр потомков вавилонских жрецов звездопоклонников – сабиев был в Сирии, в последствии таким центром стал Багдад, где действовали известные астрономы и математики из среды сабиев. Этот факт представляет для нас интерес ввиду того, что Ширван в правлении Ахситана находился в зависимости от иракских сельджукских султанов, которые могли привнести в Ширванский двор древ­ние месопотамские традиции, интегрированные в ислам. По возвращению из путешествия в Ирак Хагани написал произведение «Тухвату-л-иракейн» («Подарок двух Ираков»).
Хагани уподобляет Ахситана «звезде Кавийан», его жену «госпоже Банат На`ш», «святой Асийе» (ср.библ.Асъ - Б.Медведица), подобной «Рабие доб­ро­де­тель­ной в соблюдении поста» (2,с.50,122,292). Здесь также проглядывается связь с постом Рамазан в летнее солнцестояние (араб.«рамада» - палить/о солнце). Этот миг при восходе Сириуса в созвездии Пса (Льва) за несколько секунд до вос­хода солнца Хагани образно передает как «Солнце садится верхом на Льва». Древневосточный символ, изображающий «Солнце на спине Льва», является персидским геральдическим знаком – «Шири Хоршид» (эм­блема Каджаров). В описании восхождения Ахситана на «Арш Банат На`ш» Хагани воспевает праздник поста («праздник хайкала»), когда поднято величественное «знамя Кеяна» (по поверьям, из мед­вежьей шкуры) и «молитвы с уст поднимаются спи­ральными кругами ввысь, проходя через ноги Банат На`ш» (34,с.32). Знамением Великого праздника считался восход красной звезды – Сириуса на лоне Медведицы, олицетворением чего, видимо, было «знамя Кеяна» - флаг с красной звездой. Сириус – это авестийский красный ангел Серош. Заратуштра называл его «величайшим из всех», потому что он ведал молитвами, посредством которых люди обращаются к Богу (33,с.181,пр.34). Некогда четко про­­сматривающаяся на небе спирале­видная траектория Сириуса - «ангела Сероша», отожествляемого у Беруни с Джабраилом (15,с.230), видимо, древние считали «движени­ем души»,; это может раскрыть образ «Плясуна», в честь которого устра­и­ва­­лась иллюминация в Эдессе. Сирийские источники сообщают о праздничной иллюминации у Тигра в честь Плясуна (20,с.35), что идентично словам вычислителя Абу-л-Фараджа Зенджани относительно «огней Кальвазы» у Тигра в ту ночь, на заре которой будет Науруз (15,с.227).
Доисламские арабы – сабии функцию посредника в духовном вознесении возлагали на Ши`ра – Сириуса, отожествляемого с Джабраилом (6,III,326;12,с.). В коранической суре «Звезда» Джабраил – «Рух» (Святой Дух) спускается и стоит «на расстоянии двух луков» (габа гаусейн) от Пророка (53:1-9,47,49). В «Описании мираджа Пророка» у Низами Гянджеви Джабраил, сопровождающий Пророка «на пути небытия», дважды совершает «расстояние двух луков», введя Пророка в «круговорот Фортуны» (28,с.23-24;29,с.178;21,с.301). Две спирали – 8 означают бесконечность. Спиралевидное движение Сириуса олицетворяло «странствие души», о чем свидетельствуют лат.spira – «изгиб», spiritus – «дух»; суфийский таб - «завиток», «обиталище души»; названии поста Орудж, связанное с `урудж, ми`радж - «восхождение», «извилистый путь». Этим можно объяснить изображения спиралей в еги­пет­ских, аттических культовых росписях, финикийских или ассирийских памятниках, или же под сводами мечетей, где имеются специальные отверстия для «странствия души». «Спиралью Вселенского вихря, разделяющей два мира», ассоциируются и контуры Б.Медведицы.
Так, посредством поста и молитвы надеялись вознестись к Господу в храме Девы-Матери, олицетворяющей Б.Медведицу. Говоря о ханака - бехар, источники называют их замками для богослужения и отправления поста, где религиозные подвижники «выдерживали дождливое время» (4,с.214). Время поста и был сезоном «звезды дождя», «звезды Медведицы», что предвещало «открытие неба», мистическое вознесение. В плане Бухары отмечено, что Шахристан имел семь ворот, семь каменных стол­бов по подобию Б.Медведицы (22,с.8). В качестве космогонической карти­ны можно рассмотреть ассирийский рельеф, где изображена окруженная морем мидийская крепость (ср.maiden - Дева) в форме Б.Мед­ведицы (23,с.187,рис.34). Девичья башня, олицетворяющая Б.Медведицу в образе «возрождающей» Девы-Матери, отражает древневосточную космологию, проявляющуюся во всех последующих религиозно-фило­соф­ских воззрениях. Была ли она воздвигнута Ахситаном на месте древнего храма или Хосровом, построившим Таг­диз – замок со стеной «по природе Семи звезд», остается вопросом.




1. С.Б.Ашурбейли. О датировке и назначении Гыз-галасы в крепости Баку. //Известия АН Азербайджана, 1974, №3
2. Дивани Хагани Шервани. Ба мугеддемейи Бедиоззаман Форузанфер. Техран, 1375
3. Мехмет Рыхтым. Сейид Йахйа Бакуви и халватиййа. Баку, 2005 (на азербайджанском языке).
4. В.В.Бартольд. Работы по истории Средней Азии. Работы по истории Восточной Европы. Соч. IIт. ч.1. Москва, 1963
5. С.А.Сулейманова. Храм Большой Медведицы в древнем порту Баку. //Археология и Этнография Азербайджана. Баку, 2005. №1
6. Ибн ал-Манзур. Лисан ал-араб ал-мухыт. III т. Бейрут, 1308
7. О.Ш.Исмизаде, Ф.А.Ибрагимов. Художественная штампованная керамика средневекового Баку. Баку, 1983
8. М.А.Дандамаев, В.Г.Луконин. Культура и экономика Ирана. Москва,1980
9. Ю. Берковский. Таро. Древнейшая система символов. Москва, 2004
10. Перли Бессерман. Каббала и еврейский мистицизм. Москва, 2002
11. Космология ал-Фараби. //Сб. ал-Фараби. Научное творчество. Москва, 1975
12. С.А.Сулейманова. Древний обряд поста и культ звезды Севера. //Известия НАНА, 2005, №5-6
13. Севда Сулейманова. «Море семи звезд» или «Арш-Курси» в описаниях вознесения Пророка //Материалы Международного симпозиума: Море и морская тема в тюркской культуре. KİBATEK, Antalya, 2008 (на турецком языке).
14. И.А. Лапис. Новые данные о гиксосском владычестве в Египте. СЭ, 1946, №2
15. Абу Райхан Беруни. Памятники минувших поколений. Т.I, Ташкент, 1975
16. В.Г.Луконин. Древний и раннесредневековый Иран. Очерки истории культурыю М.,1987
17. Н.Д. Миклухо-Маклай. Географическое сочинение XIII в. Уч.зап. ИВ АН ССР М.-Л., 1954, Т.IX
18. М.Каланкатуйский. История албан. С.-П.,1861
19. Christensen A. L`Iran sous les Sassanides. Copenhague,1944
20. Н.Пигулевская. Месопотамия на рубеже V-VIвв.н.э. М.,-Л.,1940
21. С.А.Сулейманова. Сириус – Ши’ра в Исламе и в поверьях народов Азии и Кавказа. //Научные исследования ИВ НАНА, Б., 2004, в.VII, №2-4
22. А.К.Самойлович. Западный Туркестан. С.-Пб.,1903
23. И.М. Дьяконов. История Мидии. М.-Л., 1956
24. Мовлана. Масневи. IIт. Истамбул, 1990.
25. А.Маметджумаев. Религиозное наследие туркменского народа. //Центральная Азия и культура мира, Бишкек, 2002
26. Г.А.Франкфорт, Дж.Уилсон, Т.Якобсен. В преддверии философии. Духовные искания древнего человека. М.,1984.
27. Гернот Вильхельм. Древний народ хурриты (очерки истории и культуры), ред. и автор вступительной статьи Н.Б.Янковская. Москва, 1992
28. Низами Гянджеви. Семь красавиц (перевод и прим. Р.Алиева). Баку, 1983 (на азербайджанском языке).
29. Низами Гянджеви. Искендер-наме, ч.1, Б, 1940.
30. Низами Гянджеви. Хосров и Ширин (прим. М.Султанова). Баку, 1982 (на азербайджанском языке).
31. Шихабуддин Йахйа Сухраварди. Статуи света (перевод с арабского З.М.Мамедова). Баку, 1989 (на азербайджанском языке).
32. Церен Э. Лунный бог. М., 1976
33. аш-Шахрастани. Китаб ал-милал ва-н-нихал («Книга о религиях и сектах»). Предисловие, перевод с арабского, комментарии С.М. Прозорова. ч. 1. М., 1984
34. Хагани. Избранные сочинения. Баку, 1987 (на азербайджанском языке).
35. Мифологический словарь (под ред. Е.М. Мелетинского), Москва, 1991
36. Словарь символов. Refl-book, 1994
37. Деххода. Логатнаме. с. 9. Техран,1373
38. Библейская энциклопедия. Труд и издание Архимандрита Никифора. М., 1891. репр.изд. Свято-Троице-Сергиевой Лавры, 1990
39. ал-Йакуби. Тарих. I т. Бейрут, 1379
Материалы Международной научной конференции
Кавказ: Археология и этнология. Шемкир, 2008.
с.472-480

Амир Эйваз, филолог, председатель Тюркского Общества Birlik

Вопросы провокационного типа часто задают недоброжелатели азербайджанским пользователям Интернета. А я очень сожалею, что не многие наши пользователи могут ответить на эти провокационные вопросы с достоинством. Не многие азербайджанские Интернет-пользователи могут посадить на место зарвавшихся агентов антитюркской пропаганды. Это обидно.
Я долго следил за одной из подобных переписок на одном форуме в Интернете.
Вопрос так и стоял: "имеют ли право тюрки на Азербайджан"?
Ни один из наших пользователей не смог ответить что-либо убедительное на эту армянскую (автор вопроса представился как армянин) провокацию.
Однако ответить было бы что, если бы наши пользователи интересовались больше своей историей и культурой, чем современными иностранными и местными певичками, алкоголем и дешевыми фильмами, которые создаются специально для оболванивания молодежи.
А ведь чтобы ответить на этот "армянский" вопрос, достаточно указать то, что сообщил об Азербайджане арабский географ и путешественник Убейд ибн Шарийя аль-Джурхуми халифу Муавийе I в VII веке нашей эры (об этом сообщил средневековый арабский ученый аль-Куфи в своем труде "Китаб уль-Футух").
Халиф Муавийя спросил недавно вернувшегося из долгого странствия Убейда ибн Шарийю: Именем Всевышнего, сообщи нам, что ты узнал об Азербайджане?
Убейд ибн Шарийя произнес тогда действительно исторические слова, которые и сегодня как огонь обжигают врагов тюрков Азербайджана. Убейд сказал: "Азербайджан - это тюркская земля. Они с древности там сосредоточились и, смешиваясь друг с другом, развились и усилились".
Почему этих слов (подтвержденных не только арабскими учеными средневековья, но и поздними мусульманскими и европейскими авторами) так боятся враги не только Азербайджана, но и всего Тюркского мира?
Все потому, что арабский путешественник VII века Убейд ибн Шарийя аль-Джурхуми в двух предложениях сообщил миру о тюрках Азербайджана больше, чем можно найти в современных диссертациях докторов и профессоров.
Во-первых, Убейд ибн Шарийя сообщил, что в VII веке страна Азербайджан находилась под властью местных тюрков ("Азербайджан - это тюркская земля…"). Это разрушает застарелый миф о том, что правящие династии в Албании Кавказской были по происхождению из "кавказоязычных" народностей, а в Атропатене (Адербайгане) вообще якобы правили персы. Никаких персидских и "кавказоязычных" правителей на территории Азербайджана не было (Албанию и Атропатену арабы всегда называли Азербайджаном, и позже в составе Арабского Халифата Албания и Атропатена были объединены в одну страну).
Из этих же слов Убейда ибн Шарийи ("…это тюркская земля… ") вытекает следующий вывод:
Если бы тюрки захватили эти земли когда-либо, то никто бы не сообщил в VII веке, что "это тюркская земля". Понятие "чья-то" (в данном случае - "тюркская") говорит об исконных ее владетелях, а не о пришлых.
Но если даже не учитывать этот факт, то все равно в пользу того, что тюрки - древние местные жители Азербайджана, говорят последующие слова Убейда ибн Шарийи:
"…Они (тюрки) с древности там (в Азербайджане) сосредоточились…"
Если слово "древность" употребляет современный ученый, то уже возникают ассоциации об античности или раннем средневековье. А теперь представьте - какой смысл дает понятие "древность" в устах автора VII века!
Что получается? Автор древности утверждает, что тюрки жили на землях Азербайджана в еще более древние времена. Конечно, многие мои оппоненты сразу заявят: "Нет, что вы! Официальные историки говорят и пишут, что тюрки поселились на Кавказе и, в том числе, в Азербайджане лишь в XI веке!"
На такой протест напрашивается логичный риторический вопрос: а разве официальные историки ХХ века, типа Восканяна, лучше знают кто жил на территории Азербайджана в VII веке и раньше, чем путешественник и географ VII века, сам побывавший в то время в указанной стране и сообщивший об этом?!
Итак, "протест оппонентов отклонен"! Логикой!
Идем дальше. Не беспокойтесь "дорогие оппоненты". Сейчас Убейд ибн Шарийя разрушит и ваш любимый миф об отюречивании (ассимиляции нетюрков тюрками).
Сначала сообщу немного о любимом моими оппонентами мифе-сказке об отюречивании. Итак, вы, "дорогие мои оппоненты", очень любите утверждать, что тюрки, как пришли на Кавказ, так начали всех персов и прочих "тюречить" (то есть, выражаясь научным языком, - ассимилировать). Так, мол, и появились азербайджанцы - "персы кровью, тюрки языком".
Убейд ибн Шарийя, автор VII века, не знавший ни компьютеров, ни мобильных телефонов, смог вам, "продвинутым хакерам", доказать, что и в этом утверждении вы - не правы! Причем, доказал он это вам, оппоненты мои, двумя словами, перечеркнув ими целые диссертации современных горе-ученых (или лжеученых, которые пишут свои труды по заказу сильных мира сего).
Убейд ибн Шарийя сказал: "…Они с древности там сосредоточились и, смешиваясь друг с другом,развились и усилились".
"Смешиваясь друг с другом" означает, что новые племена тюрков, которые приходили на землю Азербайджана, находили здесь уже местных тюрков и смешивались с ними (то есть "друг с другом"), а не с персами или, не дай Бог, с армянами. Иначе бы арабский путешественник сказал бы "смешиваясь с персами" или "смешиваясь с армянами". Хотя, какими еще армянами? Ни в одном сообщении Убейда ибн Шарийи не упоминаются армяне, проживающие на Кавказе, потому что они здесь никогда и не жили до начала XIX века.
Итак, арабский географ и путешественник - Убейд ибн Шарийя аль-Джурхуми, - поставил индоевропейскую науку в тупик. Индоевропейская наука, всегда утверждала, что тюрки - пришлые в Азербайджане. Считалось, что Азербайджан населяли индоевропейцы - персы, армяне и другие. А потом, якобы, пришли тюрки и всех их отюречили (ассимилировали).
Видимо, согласно индоевропейской науке, можно не считаться со сведениями Убейда ибн Шарийи.
Но сколько не отвергай эти слова арабского путешественника VII века, они от этого не исчезнут и не потеряют своего значения для истинной науки.
P.S. В древности восточные авторы, которые создавали труды по географии, истории, алгебре, религии, философии, писали приблизительно так:
"Если, прочитав сей труд, Вы получите от него пользу, то в знак благодарности просто прочтите короткую молитву за мою душу. Эта будет самая большая награда для меня".
Произношу молитву за упокой души самого путешественника Убейда ибн Шарийи аль-Джурхуми и записавшего его слова ученого аль-Куфи…
Упокой души их, о, Всевышний.
Амин!
Я, тюрк Азербайджана, благодарен этим правдивым авторам, что они сообщили о наших предках правду, не дав угаснуть ей, хотя многие на этом свете хотели бы, да и сейчас хотят, чтобы правда о тюрках никогда никому не была известна.
trend.az

Карл Федорович Ган - один из последних представителей старой кавказоведной школы. Он - один из тех ветеранов-кавказоведов, которые, не принадлежа ни к одной из местных национальностей, но в то же самое время, будучи старожилами края, исколесили Кавказ вдоль и поперек, быть может, даже лучше, чем местные деятели - коренные обитатели его, которые знали природу Кавказа, ценили и любили его.

Проф. Л. Меликсет-Бэк.

Впервые сведения о Кавказе древних греческих, римских и византийских источников стали известны современной науке благодаря тщательных исследований выдающегося немецкого ученого, кавказоведа и путешественника Карл фон Гана. В ученых кругах России он был известен как Карл Федорович Ган. Он собрал, перевел с оригиналов, опубликовал и ввел в научный оборот сведения об этом удивительном крае. В них собраны ценнейшие исторические, географические, этнографические материалы. Ган является автором многочисленных публикаций, посвященных Кавказу, в том числе Дагестану. Много интересного можно найти в этих трудах о его народах, в том числе и о лезгинах. Основной труд ученого, не утративший своей актуальности и сегодня, является "Известия древних греческих и римских писателей о Кавказе" (в двух томах).

Вторая половина XVIII века вошла в историю активностью кавказской политики России. Началось научное изучение стран Кавказа. В этот процесс активно включились и находящиеся на государственной службе Российской империи немецкие ученые. Труды известных путешественников-исследователей Иога́нна Анто́на Гюльденштедта, Якова Рейнегса, Пётра Ивановича Лерха, Петра Симона Палласа и др. заложили основу нового этапа исследования Кавказа.
Интерес немецких научных кругов к Кавказу еще более усилился в XIX веке, когда Россия, захватив Кавказ, упразднила местные политические единицы, преобразовав их в свои губернии. Многие немецкие исследователи навсегда поселились в России, приняв ее подданство и способствовали развитию русской науки. Среди них можно назвать Ге́рмана Вильге́льмовича А́биха, Густа́ва Ива́новича Ра́дде и др. В ряд таких выдающихся ученых входил известный представитель гуманитарного кавказоведения Карл фон Ган. Развитие кавказоведения связано именно с его именем.
Карл фон Ган родился 29 апреля 1848 года в городе Фридрихстале. Начальное и среднее образование он получил в родном городе, после чего поступил в Тюбингенский, а затем в Новороссийский (Одесский) университет, где изучал теологию и филологию. В 1870 году он получил должность викария в Рейхенбахе, участвовал в франко-прусской войне 1870-1871 годов в качестве санитара медицинской службы.

В 1872 году, в 24-летнем возрасте он приехал на Кавказ и навсегда обосновался в Тбилиси. Вначале был придворным учителем наместника Кавказа, а с 1874 года и до конца жизни работал в учебных заведениях Тбилиси, где энергично и неустанно трудился, способствуя развитию школьного дела на Кавказе. В разное время он был учителем первой мужской классической гимназии, кадетского корпуса, высших женских курсов, служил в Тбилисском политехническом институте, старшим преподавателем немецкой реальной гимназии, директором первой женской гимназии. Преподавал немецкий, греческий и латинский языки. В 1875 году он женился на 19-летней Хелене фон Франкен, представительнице Тбилисской немецкой колонии, дочери художников Пауля фон Франкен и Хелене Кебер. Во время русско-турецкой войны (1877-1878 гг.) Карл фон Ган был полномочным представителем Русского Красного Креста. За выдающиеся заслуги перед Российской империей в 1898 году он получает титул князя.

Диапазон научных интересов Карл фон Гана был очень широк. В эту сферу входили история, этнография, педагогика, биология, геология. Он был членом Кавказского отделения научных обществ России, в том числе Кавказского отделения Московского археологического общества, Кавказского отделения Российского географического общества и др. Ган принадлежал к числу немецких и русских естествоведов, составлявших круг выдающегося немецкого ученого и путешественника Густава Радде (1831-1903 гг.).

Часть своих многочисленных трудов, написанных на немецком и русском языках, ученый издал отдельными монографиями. Его статьи были опубликованы в таких престижных русско- и немецкоязычных научных изданиях, как "Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа" (СМК), "Известия Кавказского отделения Российского географического общества", "Известия Кавказского отделения Московского археологического общества"и др.
Первая часть исследования, хронологические рамки которого, по словам самого автора, охватывают период "От Гомера до VI столетия по Р. Х.", была опубликована в сокращенном виде под названием "Краткие известия древних писателей о Кавказе" в "СМК" (1882, вып. II), затем в том же журнале был напечатан его полный вариант (1884, вып. IV). И, наконец, отдельной книгой был выпущен первый том труда (1884 г.). В него вошли отрывки из сочинений таких известных авторов, как Гомер, Гесиод, Эсхил, Геродот, Гиппократ, Демосфен, Ксенофонт, Платон, Аристотель, Аполоний Родосский, Цицерон, Страбон, Вергилий, Гораций, Овидий, Сенека, Плиний, Иосиф Флавий, Аппиан, Корнелий Тацит, Плутарх, Светоний, Флавий Ариан, Дион Кассий, Аммиан Марцеллин и др.
Названный труд сразу получил одобрение широких кругов общественности и ученых. Авторы рецензий, опубликованных в разных журналах отмечали, что исследование Карла фона Гана открыло новую страницу в деле изучения древней истории Кавказа. Со дня издания этой книги многочисленные авторы стали опираться на сведения из его труда.

В 1890 году увидела свет и вторая часть труда ученого "Известия древних греческих и римских писателей о Кавказе. Византийские писатели. Лазика и Иберия", хронологические рамки которого охватывают VI - XV века. Его краткая версия была зачитана на курсах кавказоведения, проведенных в 1910 году в Тбилиси, а затем эти материалы с продолжениями печатала газета "Тифлисский листок" (1910).
Второй том вызвал столь же большой интерес читателей. Они отмечали, что собранный материал весьма ценен для всемирной истории. «До сегодняшнего дня эти сведения были разбросаны, и только сегодня видим мы их вместе собранными... Первую часть книги почти невозможно достать в книжных магазинах. Вторая часть не менее интересна. По нашему мнению, данная книга всегда нужна и полезна для изучающих историю", писал журнал «Иверия» в рецензии, посвященном этому событию.
Отдельную группу составляют труды К. фон Гана, посвященные топонимике Кавказа. Исследование по данной тематике впервые было опубликовано в 1907 году в нескольких номерах газеты "Кавказ" под названием: "Кавказские географические названия". Тот же материал, но в более полном варианте, в 1909 году был опубликован в "СМК", а в 1910 году его издали в Штутгарте на немецком языке.
С целью изучения Грузии, Азербай-джана, Армении и Центрального нагорья Кавказа К. фон Ган почти ежегодно (начав в 1888-м) организовывал научно-исследовательские экспедиции, отчеты о которых издавал на русском и немецком языках.
Много интересного о Дагестане, о его народах, в том числе лезгинах можно найти в его многочисленных статьях, напечатанных в русско- и немецкоязычных газетах, журналах и научных сборниках. Среди них "Экскурсия в Нагорную Чечню и западный Дагестан летом 1901 года" (ж. "Известия Кавказ-ского отделения Российского географического общества", 1901, вып. 15); "Путешествие по высочайшим местам Дагестанской области летом 1902 года" (ж. "Известия Кавказского отделения Российского географического общества", 1902, вып. 16). Особо следует отметить составленный К. фон Ганом "Краткий путеводитель по Кавказу", вышедший в свет в 1913 году, в качестве приложения к "Кавказскому календарю". Кроме того, следует упомянуть "Практические советы и полезные указания альпинистам для высоконагорных экскурсий по Кавказу" (1915 г., "Кавказский календарь").

Во время своих путешествий ученый исследовал Кавказ и с точки зрения геологии и гидрологии. Из них особую научную ценность имеет публикация "Картины главных кавказских рек" (ж. "Кавказский Вестник", 1901, № 4) и др.

К. фон Ган является автором многих публикаций по вопросам истории и этнографии народов Кавказа. Изуче-нию жизни и деятельности великой царицы Грузии Тамары (1184-1213 гг.) он посвятил свое исследование, опубликованное в 1900 году в Проблематика истории и этнографии Грузии обсуждается и в других его трудах, "Из прошлого города Тифлиса" (газ. "Тифлисский листок", 1911, № 80; 85); "Новейшие данные по поводу заметки Дарвина (1874 г.) о том, что у немецких колонистов, поселившихся в Грузии, уже во втором поколении светлые волосы и глаза темнеют". Кроме того, Карл фон Гану принадлежат несколько трудов по истории и этнографии других народов Кавказа. Среди них "Пути сообщения и торговля в Закавказье в древности (по греческим, римским, аравийским, грузинским, армянским и итальянским источникам)" К. фон Ган - также автор нескольких трудов по истории и этнографии Ирана.

В различных периодических изданиях Карл фон Ган систематически публиковал материалы о немецких, австрийских и швейцарских ученых, на рубеже XIX - XX веков путешествовавших по Кавказу и изучавших его. Особо следует отметить вклад, который он внес в изучение и популяризацию жизни и достижений выдающегося немецкого исследователя и общественного деятеля, основателя Кавказского музея Густава Радде. Ган написал и опубликовал материалы о деятельности других известных кавказоведов, ученых-путешественников: Готфрида Мерцбахера, Морица фон Деха, Мартина Рикли, Родериха фон Эркерта и др. Среди них "Путешествие по Кавказским горам"; "Исторический очерк иностранных экспедиций для исследования высочайших гор Кавказа"; "Труды Р. фон Эркерта"; "Некролог Н. фон Зейдлица" и др.

Влюбленный в Кавказ, посвятивший свою жизнь его исследованию Карл фон Ган скончался 16 августа 1925 года в Тбилиси, где и был похоронен.

Samur qezeti

Доктор философии по истории Алекпер Алекперов

«Москва смеется татарским смехом» Наполеон «Евразийский тезис: надо искать не столько врагов - их и так много, а надо искать друзей, это самая главная ценность в жизни. И союзников нам надо искать искренних. Так вот, тюрки и монголы могут быть искренними друзьями...» Л.Н.Гумилев, "Ритмы Евразии"

Выступить в печати по этому вопросу меня заставили несколько причин. Это, прежде всего, достаточно пониженный ныне интерес читателя к книгам. Во-вторых, русская действительность настоятельно требует пересмотра многих положений, выдвинутых российскими исследователями истории XVIII-XX веков. Известно, что российская историческая наука начала складываться тогда, когда Россия, выйдя из феодального застоя, вступила на путь развития капиталистических отношений.

В то время как Англия и другие страны Запада начали реализовывать свои захватнические планы на океаническом пространстве, перед Россией, вставшей на путь конкуренции с этими державами, стояли тогда три не решенные задачи – выход в мировой океан через Балтийское и Черное моря, находящиеся в подчинении Швеции и Крымского ханства (Турции), овладение Каспийским путем, ведущим на Ближний Восток, куда активно стремились Англия и Франция, а также захват правобережья Украины, как буферной зоны между Западом и Востоком, в данном случае Россией. До XIII в. тогдашней Руси при поддержке Степи неоднократно с оружием в руках приходилось отражать нападения «западников», стремившихся подчинить эти земли влиянию католического Рима. Длительное противостояние России с Западом началась после аннексии ей в 1654 г. Киева и левобережья Украины.

В то время Запад, уже вступивший в стадию развития капитализма, не мог защитить от этой угрозы католическую Польшу, в состав которой входила и Украина. Момент для начала восстания на Украине во главе с Богданом Хмельницким в 1648 году, вставшего во главе Запорожской Сечи, был выбран достаточно удачным. В Англии началась революция и, претендуя на будущее мировое господство, она вступила в борьбу на море с голландцами. Континентальная Европа была истощена Тридцатилетней войной /1618-1648 гг./ и оказалась не в состоянии отстаивать интересы Польши.

Все же Вестфальский мирный договор европейских держав 1648 года на долгое время сумел определить там границы. Самостоятельно Польша этого вопроса решить не могла и довольствовалась Андрусовским договором 1667 г., чем признала завоевания России. Только Османская империя, отстаивая интересы осевшей на ее территории плутократии, хотела расторгнуть условия Андрусовского договора. Но и она, потерпев поражение под Чигирином, в 1681 г. была вынуждена подписать Бахчисарайский договор, который фактически подтверждал условия Андрусовского мира 1667 г.

Не думаю, что, правившие в это время Захарьины-Кошкины, ставшие по известным причинам Романовыми, лишь из этнических и конфессиональных соображений тогда аннексировали все левобережье Украины. Хотя, это тоже имело немаловажное значение. Ведь истоки России по летописной традиции начинались из Киева. Активная фаза завоеваний России начинается со времен Петра I. Обеспокоенный стремлением России выхода к «теплым морям», «Запад», в частности Англия и Франция, стремились к захвату османских владений.

Рассчитывая тем самым отвести удар от Турции и обескровить двух самых главных своих соперников в Европе, они сумели столкнуть Швецию и Россию. Результат этого противостояния стал плачевным для западной дипломатии, ибо в этом противостоянии Россия оказалась не истощенной, чего ждали Англия и Франция, а наоборот оказалась победительницей, которая утвердилась на побережье Балтийского моря. Это событие воспето А.С.Пушкином в знаменитом «Медном всаднике», где поэт утверждал, что Петр I победой над Швецией прорубил «окно в Европу».

Вот это торжество «западничества» и является фактическим началом всех тех перипетий «русской» истории, которую «западники» длительное время хотят внушить как успех реформаторской деятельности Петра I. Будучи изначально «азиатской страной», Россия, уже перебросив границы Европы с Карпат и Дона на Урал, на протяжении длительного времени все еще пытается стать «Европой». Но, как, ни странно, «Европа», опять же, ее таковой не принимает. Но с середины XIX века среди русской интеллигенции, именуемых «славянофилами» сложилось представление, что истоки России связаны не с Западом, а с Азией.

Это течение было создано именно в противовес той идеи «западников», которые хотели доказать отсталость русского народа и его неспособность иметь своей государственности. Петр I же, завезя в Россию «шлёцеров», тем самым в корне подрубив этнические истоки русского народа, заложил «мину замедленного действия», т.е. его исчезновения как этноса вообще. Именно с Петра и начинается вся фальсификация истории Руси!!! Не вникая в предмет полемики относительно этнической принадлежности самого Петра I, уже на интуитивном уровне можно сказать, что он был только по «форме» представителем российского государства, тогда как вся его «сущность» и проводимая политика были направлена на искоренение истинно «русского духа». Какие бы мотивы в оправдание его государственных реформ с позиций «европейского», западного мышления не выдвигались, наглядным свидетельством всей его антирусской политики является борьба Петра со всем старославянским и в особенности с патриаршеством, как основного идеолога старорусской действительности, и его ликвидация в 1721 г..

Реформы Петра I и политика представителей гольштинской династии, именуемых по российскому государственному праву «Романовы», были направлены против тех устоев русского общества, которые веками формировали национальное самосознание русского человека, что наглядно демонстрируется в русских народных сказках и былинах. Та моральная деградация русского народа, которая ныне на лицо, итог именно той государственной деятельности «Петра I» и завезенных с ним в Россию «неороссийцев, которые и сейчас прочно сидят у кормила российского руководства и также продолжают негласный геноцид против русского народа. Конечно же, здесь впоследствии немаловажную роль сыграли и последователи идеологии западников – «большевики».

В борьбе с Западом России тогда «надо» было стать «Европой»!!! Поэтому «идеологическая ориентация» Петра I и завезенных им в Россию «идеологов» была направлена на создание той истории, которая обслуживала бы интересы будущей империи, претендующей на ведущие торговые пути того времени. Как говорится - «масло в огонь» подлил рассказ славянских летописей о призвании варягов во главе с Рюриком. Попытка же исторически обосновать связь государственности и этнического наименования «Руси» с Европой была самым мощным политическим ударом по истории русского народа. История происхождения русского народа уже длительное время является предметом непрекращающихся дискуссий.

На данный момент по поводу происхождения «руси» существуют очередные версии - 1. скандинавская; 2. среднеднепровская; 3. исконно славянская; 4. прибалтийско-славянская; 5. индоарийская; 5. готская; 6. герульская; 7. кельтская; 8. мордовская; 9. финно-угорская; 10. хазарская. Очень интересную реплику по этому поводу подбросил К.А. Пензев. Он пишет: «Читатель может заметить, что кое-кого в вышеприведенном списке не хватает. Действительно, пробел существенный: нет версий о происхождении русов от снежных людей и инопланетян» . Как правильно отмечает К.А.Пензев, «версия происхождения русов от славян, … в среде западных и многих российских историков … не пользуется широкой популярностью, то ли по причине своей банальности и очевидности, то ли по причинам политическим, то ли по каким-то другим соображениям. Чем же вызвано такое изобилие исторических гипотез?

Вопрос не самый простой. Во-первых, есть политический интерес. Дескать, славяне — неполноценный народ». Именно политика, а не историческая действительность всегда стояла в острие тех «неорусских», которые фактически этим и уничтожали русскую самобытность. И чисто из идеологических побуждений, как правильно опять же высказался К.А.Пензев, у русских, с целью нарушить вековые традиции и противопоставить этот народ другим соседним народам, воспитали комплекс какой-то безупречности и полноценности «старшего», чем и отторгли его от своих истинных корней. Например, во взаимоотношениях Руси со Степью на первый план большей частью выдвигались только негативные моменты, которые и должны были им обеспечить успех в осуществлении этого противостояния.

Достаточно посмотреть на фильмы и мультфильмы того времени. Однако если мы внимательно присмотримся к истории этих взаимоотношений, дела во взаимоотношениях со Степью складывались не совсем так, как это нам хочет представить «официальная» история. Так, например, счастливое «Берендеево царство» русских сказок и былин – это мир тюркского племени «баяндур», известные по славянским летописям как берендеи. У А.С.Пушкина именно представитель Степи Арслан (Руслан)-тюрок спасает Людмилу-славянку от происков Черномора, в данном случае прообраза Византии, а остров Буян, где находят спасение жена царя Салтана и царевич Гвидон, в переводе с тюркского означает «успех».

Поэтому вся проблематичность интересующей нас проблемы, как в этом я уверен, заключается именно в том, что тогда, как и ныне, письменные источники упоминают о тюркском народе «урус», имя которых потом перепроецировалось на нынешних русских, доминирующие в российкой исторической науке представители «западной ориентации» все еще продолжают безутешные поиски данного названия в ином направлении. Хотя ни один из вышеуказанных народов, в частности ни норманы, ни славяне такого этнического наименования не знают и в источниках среди них нет племени с корневыми «р-с»! Автор же славянской летописи Нестор, который писал между 1100-1113 гг., как знаток тюркского языка, старается упрятать истинное происхождение «руси» и для него они это «... варяги, славяне и прочие, прозвавшиеся русью».

А вот интересно, что Новгородская земля и в XI в. себя «русью» не считала. Например, когда у новгородского епископа, отправлявшегося на юг, спрашивали о его маршруте, то он отвечал – «иде в Русь». Уйгурская же версия «Огуз-наме» сообщает, что сын Уруса Саклаб был одного родословного дерева с Огуз-хаганом. Это сообщение уйгурской версии полностью подтверждается рассказом Ибн Хордадбеха о русах, где отмечается: «Что касается купцов ар-рус, то они род саклабов», под которыми все письменные источники подразумевают исключительно булгар!!! Например, в славянских летописях название Киев сохранилось как «Кiев, Кiэв, Кыев», у Константина Порфирогенета «Kioava», a у мусульман как «Kuyaba». Но только у Константина Порфирогенета сохранилось и другое название города "Sambatas", что с тюркского переводится как «sam/высокий/ + bat/укрепление/» и соответствует славянскому названию города – «Вышгород».

А арабский историк ХII в. Идриси пишет: «Что касается Куябы, то это город тюрок (ﺍﻠﺘﺮﻚ ﻤﺪﻴﻨﺔ ﻮ ﻛﻮﻴﺎﺒﺔ / va Kuyabatu madinatu-t-turki)». Это интересно тем, что сказанное подтверждается и славянской летописью. Так в Патриаршей или в Никоновской летописи однозначно указывается: «Роди же нарицаемые руси иже и Кумани живяху во Ескинопонте ...». Как видите, автор, употребляя «иже/которые», ставит знак равенства между «русью» и «куманами/половцами», т.е. тюрками, которые, сменив булгар, хазар и печенегов, в момент написания Повести временных лет господствовали в Причерноморье. Это сообщение уже дает возможность понять Нестора, почему он употребляет оборот «... и прочие, прозвавшиеся русью». Все эти данные позволяют утверждать, что название «рус» связано с тюркским ареалом Причерноморья, откуда согласно рассказу исландца Снорри Стурулсона и исходят корни конунгов скандинавских саг.

Не случайно же Бертинские анналы именуют вождя русов хаганом! А если читатель обратит внимание на социальную структуру славянского общества и его терминологию, то там, за редким исключением, начиная от Перуна и Одина, который, как ясно, не был норманном – весь социальный состав старославянского общества - князь, боярин, отец, мама, дядя и т.д., а также русский мат – все тюркское по происхождению. Это уже один из главных показателей формирования истоков самосознания русского (славянского) народа. Если же к этому мы добавим то, что процесс глаголообразования славянских языков происходил на основании тюркских грамматических правил (дело+эт→делать; любо+эт→любить и т.д. – от императива тюркского глагола «et/делай»), то все неясности в этом вопросе будут разрешимы. Этих примеров, которые свидетельствуют о тюркских корнях нынешних русских, которые сейчас фактически сохранили за собой только этникон /этнос уже другой/, множество.

Русскому же читателю, которому трудно оторваться от устоявшегося стереотипа и «добраться» до «Полного собрания русских летописей», следует еще раз почитать книги Л.Н.Гумилева, где говорится, что в разгроме тевтонцев на Чудском озере или же в победе над войсками Мамая на Куликовом поле основную миссию исполнили тюрки, ибо русские там представлены лишь в качестве титульного народа от имени Москвы. Историческая действительность того времени «российскими исследователями» умышленно искажена, так как в обоих случаях победу одержал тюркский дух! От своего же имени хочу добавить, что в Бородинской битве основную миссию, как с французской стороны, так и с российской, исполнили тюрки – тюрки-кипчаки Наполеона и потомки хазар - казаки/гусары/ Кутузова. Поэтому, наверное, Наполеон и сказал – Москва смеется татарским смехом.

Все это очередной раз доказывает, что спасение России в борьбе с глобализмом возможно лишь при условии ее интеграции с тюркским миром на правах конфедерации. Проблема Евразийства, за которую так активно ратует вдохновленное А.Дугиным нынешнее руководство России, осуществима только в этих условиях, без всяких изгибов в сторону империализма и великорусского шовинизма. Заканчивая данную статью, хочу привести эпиграф из статьи того же К.А.Пензева: «Мы будем истинно свободны от влияния чужеземных идей лишь с того дня, когда вполне уразумеем пройденный нами путь. П. Я. Чаадаев».

источник -газета "Зеркало"

Субхан Алекпер оглы Талыблы,
старший научный сотрудник Института Востоковедения им. акад. З.М.Буниятова НАНА,

доктор философии по истории;subhantalibli @gmail.com

Ценой собственной крови, вписав первые страницы в священную для нас историю молодой республики, они оставили их на память будущим поколениям.
Адиль хан Зиядханлы

Хотя время существования Азербайджанской Демократической Республики охватывает сравнительно небольшой период, она сыграла особую роль в истории Азербайджана ХХ века. Установившаяся в соответствии с требованиями времени и во имя национальных интересов, Республика, установив высшую законодательную власть и контроль над национальными богатствами, предприняла важные шаги и в направлении признания нашего народа в международной сфере. Народ, вынужденный с начала XIX века ощущать на себе гнёт царизма, в 1918-ого году провозгласил национальную независимость и обрёл возможность для осуществления самостоятельной внутренней и внешней политики. Мамед Эмин Расулзаде и его соратники добились признания нашей отчизны в качестве независимой страны на международной арене отнюдь не лёгким путём, перед ними возникали серьёзные препятствия. В появлении этих препятствий, немалую роль, наряду с государствами-колонизаторами, сыграли и заклятые враги нашего народа – армянские дашнаки. Принципы о необходимости создания взаимосвязей с независимыми и соседними государствами, зафиксированные в Декларации независимости, предписывали создание нормальных взаимоотношений и с южным соседом Азербайджана – Ираном.

Юсиф Везир Чеменземинли в своём произведении «Наша внешняя политика» писал: «Азербайджанское государство сформировалось между Россией и Ираном. Тесно сплотившиеся единой грудью перед русской угрозой армии Кавказа, выступили, и будут выступать. Иран также получил передышку. После этого между двумя соседними и мусульманскими странами должно проявиться содружество. Между Ираном и нами нет каких-то неясных или спорных проблем. Развитие двух соседних государств возможно только через содружество. Если Иран поддержит нас и признает нашу независимость, он получит щит против северной угрозы» (4, с. 34-35).

В другом своём труде – «Если мы хотим нашей независимости…» Ю.В.Чеменземинли пишет: «Название Азербайджан явилось причиной для неверных интерпретаций. Тогда как, это не имеет никакого отношения к вопросу о Тебризе, то есть, о принадлежности Иранского Азербайджана к Ирану. Мы не намерены посягать на права Ирана, и не будем иметь такого намерения и впредь. Залогом нашего развития и всего остального будет являться лишь дружба с нашими соседями» (5, с. 56).

В связи с указанным периодом, Т.Светочовский пишет: «Тегеран чувствовал, что Азербайджанская Республика является орудием в руках Оманской империи для отделения Тебриза от Ирана. Это подозрение усилилось с оккупацией данной области в июне 1918 года османами. В результате, правительство АДР начало использовать во внешней политике термин «Кавказский Азербайджан», чтобы успокоить взволнованность Ирана» (15, с. 177-178).

Официальные дипломатические представители Ирана, наряду с протестами против названия «Азербайджан», вместе с тем, считали создание на севере Ирана независимых мусульманских республик выгодным для интересов Ирана.

Отметим, что отказ Каджарского Ирана, и ряда других государств признать на протяжении длительного срока Азербайджанскую Демократическую Республику, территориальные претензии к ней и связанные с этим инициативы на Парижской мирной конференции, факт признания АДР только после признания её государствами-союзниками, позиция по поводу единственного выхода Мусавватистского правительства, как только, через его консолидацию с Ираном, вместо употребления названия «АДР», использование наименования «Автономная Республика», и прочие вопросы ясно освещены в сборнике документов «Хэйат-э фовгаладе-йе Гафгази-йе», опубликованном Центром Документальных материалов и Истории Дипломатии МИД ИРИ (18).

В Меморандуме, представленном Ираном на Парижской мирной конференции, выдвинул территориальные претензии почти в отношении всех бывших ханств Азербайджана. Однако, постепенно, осознав бесперспективность подобных притязаний, Иран вынужден был смириться с политическими реалиями.

Впервые дипломатические отношения АДР с Ираном были установлены весной 1919 года с отправкой Чрезвычайной миссии в Тегеран во главе с Исмаил ханом Зиядханом (братом Адиль хана). Эта миссия провела первичные переговоры с правительством Ирана по ряду важных вопросов, обсудила создание в Тегеране дипломатических представительств АДР, и её консульств в Тебризе и в центральных округах (8, с. 190).

В конце января 1919 года (конец месяца Рабиуссани, 1338 г.) Фатали хан Хойский объявил о создании правительства, а предварительно, до этого, в целях завоевания симпатий в народных массах, в Тегеран было решено отправить совет представителей во главе с братом Адиль хана – Исмаил ханом Зиядханлы. Тем самым, были созданы предпосылки для встречных шагов в направлении взаимопонимания.

Исмаил хан Зиядханлы в тот же год, то есть в середине апреля 1919 года через Анзали прибыл в Иран. Полуофициальная газета «Иран» опубликовала статью под заголовком «Гости – из наших…», в которой выражая удовлетворение прибытием в Иран представителей «исламской нации Кавказа» (С древних времён Кавказ и Иран имели широкие взаимосвязи), писалось, что «эти уважаемые гости, происходят от нас, то есть, от того племени, которое вот уже более 100 лет правит в Иране, и в настоящем смысле слова, они являются представителями Иранского государства и нации. Господин Исмаил хан Зиядханлы – из нашего рода (то есть, относящегося к Каджарам –С.Т.), он считается в Гяндже представителем благородного и уважаемого ханского рода, господствовавшего в Гяндже до оккупации её Царской Россией».

Между официальными лицами МИД Ирана и Исмаил ханом, помимо обсуждений таких вопросов, как совместная компенсация ущерба, нанесённого иранским подданным, решение проблем в почтовой и торговой сферах, одной из основных тем явился также вопрос о даче ханствам Восточного Кавказа названия Азербайджан (20, с. 107-108).

В то же время, обсуждения, протекавшие в Тегеране между Исмаил ханом Зиядханлы и МИД Ирана имели относительную результативность, по причине удалённости этого процесса от Баку. После достижения определённых договорённостей по обсуждаемой тематике 4 июня 1919 года Исмаил ханом Зиядханлы и директором Русского управления Мотасамуль Салтанэ был подписан проект договора из 14 пунктов. В этом проекте договора в центре внимания должна была находиться тема признания Республики (АДР –С.Т.) или, тема совместных границ двух государств.

Но в действительности, основное обсуждение сосредоточилось на устранении существующих проблем в торговых отношениях между двумя странами, и проблеме правовой защиты граждан двух государств.

Однако, как только дело дошло до утверждения и принятия решений, то и эти результаты ликвидировались. Внимание приковывает тот факт, что правительство в Баку не имело информации о процессе урегулирования этих переговоров, так как в середине месяца шабан, узнав о дате возвращения Исмаил хана Зиядхана, МИД Азербайджана заявило, что не имеет никакой информации со дня его отбытия. И в силу этой причины, на последующих этапах беседы в Баку об этих переговорах (как это можно будет увидеть далее –С.Т.), тема осталась безрезультатной (20, с.113-114).

Здесь, уместно представить более обширную информацию об одном из видных дипломатических представителей АДР Адиль хане Зиядханлы.

Одним из ярких политических деятелей Азербайджана в ХХ веке явился известный дипломат Адиль хан Зиядханлы – внук прославленного героя, павшего на полях сражений против русских завоевателей, последнего правителя Гянджинского ханства (1786-1803) Джавад хана ибн Шахверди хана Зиядоглу Каджара. С того момента, как Джавад хан со своим сыном Гусейнгулу ханом пали под стенами Гянджинской крепости в 1804 году, на протяжении 114 лет, вплоть до 1918 года Россия приложила немало усилий, для того, чтобы оторвать Азербайджан от своих исторических корней, обезличить его, растворить его в составе, созданной путём завоеваний империи. Однако, несмотря на все такие попытки посредством «кнута и пряника», дух свободы и независимости постоянно жил в азербайджанском народе, и в соответствующих исторических условиях он тут же проявился (14).

А.Зядханлы родился в 1870-1871 гг. в Гяндже. Своё первое образование он получил у специально нанятого педагога, затем окончил медресе в Гяндже, а в дальнейшем, с успехом поступил и окончил юридический факультет Московского Универститета. Он в совершенстве владел русским, французским, английским и персидским языками. Осуществляя обширную общественно-политическую деятельность, А.Зядханлы был одним из 7 членов «Совета мусульман Кавказа».

Он пишет о своей жизни: «Я родился на Кавказе, в городе Гянджа. Имею двух братьев, и оба – старше меня. Все мы – три брата, следуя наставлениям отца, стали заниматься наукой. Отец всегда говорил: -Дети мои! В этом мире всё преходяще – и материальные блага, и слава, и служба и правительства. Постоянного счастья не существует. И если есть в этом мире, что-либо, что способно дать кратковременное счастье, то это – знание, воспитание, наука и труд. В один из моментов жизни может случиться так, что всё ваше материальное богатство исчезнет. Но, ваши знания будут всегда с вами, и станут вашим настоящим богатством, способным оказать вам помощь в любой трудный момент вашей жизни».

Д.Б.Сеидзаде в своей книге «Азербайджанские депутаты в Государственной Думе России», в I главе, посвящённой азербайджанской буржуазии и её идеологии, пишет: «Анализ пунктов программы показывает, что наряду с предложениями, которые, по мнению составителей, могли бы привести к успокоению края, были и общедемократические требования. А. Зиатханов в процессе обсуждения ее отмечал, что «делегаты-мусульмане, составляя программу, не задавались целью проводить в ней свои политические идеалы, а исключительно поставили пункты, которые могут, по нашему глубокому убеждению, привести к успокоению взволнованного края. Нужно сначала употребить в дело все средства для установления искреннего и нерушимого мира, а потом заводить речь о манифесте 17 октября и о всяких свободах в нем изложенных, пока же эти кровавые события висят как дамоклов меч над нами, до тех пор ни о какой свободе нельзя и мечтать, а свобода нужна и мусульманам, как нужен им воздух» (17, с. 24).

Гусейн Байкара так пишет о влиянии русской революции 1905 года на Азербайджан: «Национальное движение, начавшееся в Баку в весенние и летние месяцы 1905 года, распространилось и на другие города Азербайджана. Несмотря на препятствия, чинимые царскими властями, на выборах в муниципалитет Гянджи было избрано 55 депутатов. Хотя, эти выборы не были признаны царскими властями, заседание муниципалитета в составе 55 лиц тюркской национальности было продолжено» (6, с.110-11). На собрании, проводившемся в Хаджикенде, неподалёку от Гянджи, после разъяснения всех насущных политических, социальных, экономических нужд и потребностей всех мусульман Кавказа и тюрков Азербайджана, Али-Мардан бек Топчибашев объявил о необходимости создания местных и независимых муниципалитетов, областных меджлисов, сельских управительских советов.

На собрании было решено, чтобы до сведения населения было доведено о создании предусмотренных в Гянджинском уезде и областных окраинах независимых местных управлений. Организация собраний была поручена Адиль хану Зиядханову, Алекпер беку Рафибекову, Алекпер беку Хасмамедову и Джахангиру Хойскому.

Кроме того, был избран совет из трёх человек в составе А.Топчибашева, А.Зиядханова и А.Хасмамедова. Им поручается утвердить результаты муниципальных выборов в Гяндже, обратиться с ходатайством к официальным лицам в российские органы управления, с целью приостановить новые выборы до внесения изменений в закон, ограничивающий права мусульман во время выборов.

В тот период, когда В.И.Ленин и его сподручные строили планы насчёт порабощения Азербайджана и нового захвата его нефти, Адиль хан Зиядханлы, обобщив отношение Азербайджана к русскому народу, обращаясь к его представителям, не охваченным «заразой» колониализма, писал: «Жаль, что мы не видели среди тех, кто стоит над Азербайджанскими тюрками, благородных и человечных истинных представителей русского народа, давших миру таких личностей, как Лев Толстой, а также представителей великой русской поэзии, того, народа, с которым бы независимое государство Азербайджан вновь бы установило дружеские торговые, экономические и прочие отношения на основе международных норм».

Адиль хан Зядханлы писал в 1918 году, обращаясь в государственные инстанции по поводу отсутствия употребления в госучреждениях и школах национального языка: «В органах местного самоуправления не использовался национальный язык. Работавшие там судьи не владели нашим национальным языком и не хотели овладевать им, а юристов из представителей национальных кадров не назначали…». Тюркский язык был искоренён из всех школ. Для соблюдения официальной видимости, был введён один урок в неделю, под конец учебного дня, когда энтузиазм уставших учеников был на исходе. Может ли быть нанесён больший урон народу, когда ему чинят препятствия в получении образования на родном языке. Самым главным и важным богатством и гордостью народа является его язык. Отнять у народа его язык – означает уничтожить его».

В связи с вхождением в Баку войск османской армии, занимающей своё особое место в мировой военной истории, и всегда приходящей на помощь тюркским и мусульманским народам, он пишет, что Османская империя незамедлительно откликнулась на просьбу Азербайджана и выслала военные силы, которые вошли в Азербайджан в июне 1918 года.

В короткие сроки османские турки, объединившись с азербайджанскими турками, подавили продолжающиеся беспорядки и освободили нашу родину от большевиков и армян. Высшее турецкое командование объявило о создании центральной штаб-квартиры в Гяндже. Той самой Гянджи, к оккупации которой так готовились большевики. Но жители Гянджи всеми силами встали на защиту города, и противостоянием во время битвы в Шамкире, намного облегчили задачу турецкой армии. Пока турки были заняты вторжением в Баку, Андраник воспользовался ситуацией и претворил свои зверские планы в отношении мусульман в Карабахе. Карабахские мусульмане, находившиеся в окружении, были лишены доступа даже к пресной воде, и в жаркий летний сезон они были вынуждены пить солёную воду. После захвата Баку, турки направили всё своё внимание на Карабах и освободили его от блокады. Турки гораздо быстрее освободили бы Зангезур и Карабах, но вторжение войск союзников лишило их подобной возможности.

Командующий войсками союзников генерал Томсон телеграфировал Андранику следующим текстом: «Согласно поступающей информации, армяне чинят зверства по отношению к мусульманам в Карабахе. Являясь представителем армии союзников, я прошу довести до сведения армян, чтобы они успокоились и не чинили беспорядков. Если это моё требование не будет удовлетворено, и беспорядки продолжатся, то с этого момента вся ответственность ляжет на вас. Прошу вас ответить, как только эта телеграмма дойдёт до вас».

А.Зиядханлы пишет в связи с мартовскими событиями 1918 года, учинёнными армянами в Баку: «В Баку пролита кровь бесчисленного количества жителей столицы Азербайджана. К сожалению, во время этой кровавой трагедии неуправляемые солдаты русской армии, все в один миг, обратились в большевиков. Где же были тогда все те господа, которые избрали себе лозунгами великие идеи демократии, когда наши улицы были усыпаны трупами и телами рабочих. Известно, что армянские формирования, воспользовавшись именем и знаменем большевиков, по причине национальной вражды, открыли огонь по мусульманам… В первую годовщину мартовских событий 18(31) марта весь наш народ держал траур, и в память и за упокой душ наших отцов, матерей, сестёр, братьев и заживо пригвождённых младенцев, павших тогда жертвами, была прочитана кораническая сура «Фатиха»». (3)

Напряжённость и противоречивость в сфере международных отношений вынуждала правительство АДР к проведению в жизнь очень гибкой внешней политики. Основными задачами её внешней политики являлась защита независимости Азербайджана и её развитие. С этой целью, в государственной структуре уделялось особое внимание организации работы Министерства Иностранных Дел и её совершенствованию (12).

А.Зиядханлы некоторое время прослужил на посту министра иностранных дел. 14 апреля 1919 года при премьере министре 4-ого кабинета правительства АДР Насиб беке Юсифбейли, Магомед Юсиф Джафаров был назначен министром иностранных дел, а А.Зиядханлы – его заместителем. Он прослужил на этом посту до августа 1919 года. Одной из самых сложных проблем республик Закавказья, и в частности, между Арменией и Азербайджаном была проблема территорий и границ. Была организована встреча английского генерала и генерала Деникина с представителем Азербайджана на Кубани Дж.Рустамбековым. Участник встречи генерал Бриггс через Генерала Деникина и Рустамбекова предложил правительству АДР открыть дипломатические представительства. Генерал Деникин заявил, что «не имеет никаких возражений, против сношений дипломатических представительств с Азербайджаном». На слова Деникина: «Я хочу знать об отношении Вашего народа и его правительства к России», Дж.Рустамбеков ответил, что «…Мы не порываем отношения с Россией, и если какие-либо полномочия России станут органом, признанной всеми народной демократической республики, то думаю, что мой народ пойдёт туда, примет участие и провозгласит своё право на самоопределение…» (7, с.270-271).

Как только заместитель министра иностранных дел А.Зиядханов узнал информацию азербайджанского правительства о содержании бесед с Деникиным, то 26 июля 1919 года он отправил шифрованную телеграмму (№1846) Рустамбекову. Она содержала основные следующие пункты:

«Мы имеем отрицательное отношение к обмену дипломатическими представительствами добровольческой армии и Азербайджана. Наряду с этим, при необходимости, правительство не имеет ничего против ведения переговоров с командованием добровольческой армии. Добровольческая армия же, при необходимости может поручить вести переговоры с правительством Азербайджана своему представителю в Баку генералу Лазареву, дислоцированному на базе английского командования».
«Наша позиция по поводу Добровольческой армии такова: мы пришли к абсолютному и категоричному решению о том, что части Добровольческой армии не должны допускаться до границ Азербайджанской Республики».
Азербайджанское правительство подвергло резкой критике позицию Рустамбекова по поводу вопроса о независимости («Мы не порываем отношений с Россией…»), и однозначно заявило: «Знайте, что народ Азербайджана не пойдёт ни за каким другим собранием, кроме как, за своим Меджлисом Основателей. Такова политика нашего правительства. Любой, кто посягает на независимость Азербайджана, будь то, большевики, меньшевики, деникинцы или прочие, не имеет значения – они враги Азербайджана ».
Ответ Зиядханова примечателен по двум аспектам.

- Азербайджанская Демократическая Республика, несмотря немыслимые сложности в международной сфере, переступив через посреднические усилия английского генерала, отвергла предложение Деникина о создании дипломатической атмосферы. При переговорах с Деникиным проводился независимый курс, перед реальной «деникинской» угрозой была проявлена выдержка и мудрость, были сохранены как национальные честь и достоинство, так и интересы, а также объективно были соблюдены интересы Грузии.

- Категорическое предупреждение, сделанное Рустамбекову, не было внушением, адресованным лишь ему. В широком контексте, это было демонстрацией чёткой, принципиальной дипломатической позиции Азербайджана, в вопросе независимости и суверенитета. Одновременно, это стало уроком, побуждавшим более ответственно относиться государственных лиц к своим обязанностям и высказываниям.

Взаимоотношения между двумя соседними странами складывались отнюдь не безоблачно. Правящие круги Ирана никак не могли смириться с тем, что по Туркманчайскому договору, подписанному в 1828 году, они потеряли Северный Азербайджан.

В то время совсем не случайно на Парижской мирной конференции звучали требования вернуть оккупированные Россией территории. В такое время, Азербайджан вышел на мировую политическую арену в качестве суверенного государства, и это явилось неожиданным шагом для правящих кругов в Иране.

16 июля 1919 года Совет Министров АДР объявил о решении создать дипломатическое представительство при правительстве Ирана. 4 октября правительство утвердило штат представительства. Главой представительства в Тегеране был назначен Адиль хан Зиядханлы. Бывший посол царской России в Иране Эттер, позднее ставший генералом, всячески старался помешать прибытию представительства в Иран. Однако времена, когда каждое слово русского посла, беспрекословно воспринималось правительством Ирана прошли. Азербайджанское представительство было с уважением встречено в Тегеране. Шах Ирана выразил согласие на создание постоянных дипломатических представительств АДР в Тебризе и других городах страны. Азербайджанцами Ирана был дан торжественный обед в честь прибывшей делегации дипломатического представительства АДР (8, с. 192).

Между Азербайджаном и Ираном начало налаживаться взаимопонимание. В этом деле положительную роль сыграла остановка в Баку, совершённая шахом Ирана 16 августа 1919 года по ходу его визита в Европу. Шах выразил «признательность правительству Азербайджана за оказанное тёплое гостеприимство ». Шаха Ирана уехавшего из Баку на поезде, в пути до Батума сопровождал Адиль хан Зиядханлы. В дороге состоялась беседа Зиядханлы с новым министром иностранных дел Ирана Фирузом Мирза Нусратуддовле (13).

(Фируз Мирза был также избран главой иранского представительства в Парижской мирной конференции). Всё увиденное, услышанное иранским шахом в Баку, а также беседы А.Зиядханлы с министром иностранных дел способствовали созданию объективного мнения об Азербайджане.

23 сентября 1919 -го года А.Зиядханлы, в качестве полномочного посла АДР был послан в Иран и, соответственно внешнеполитическому курсу Азербайджана начал осуществлять дипломатическую деятельность в Тегеране. На открытие посольства Адиль хану было выделено денег в размере 50 тысяч, а на его собственное жизнеобеспечение – 25 тысяч манат (9, 50).

Состав дипломатического представительства Азербайджанской Демократической Республики в Иране состоял из нижеследующих лиц:

Зиядханлы Адиль – 1918-ый год. Заместитель министра иностранных дел. Дипломатический представитель АДР в г. Тегеран с ноября 1919 года.
Исрафил Муслимбек – 1 апреля 1920 года. Первый секретарь дипломатического представительства в Иране.
Мешади Аслан – 1920 г. Сотрудник дипломатического представительства АДР в Иране.
Мирза Алекпер хан – 1920 г. Второй секретарь дипломатического представительства АДР в Иране.
Мирза Ибрагим хан – 1920 г. Секретарь дипломатического представительства АДР в Иране.
Бабаев Гулам Рза оглы – 21 ноября 1919 г. Курьер дипломатического представительства АДР при правительстве Ирана.
Садигов Алекпер – 7 ноября 1919 г. Заместитель главы дипломатического представительства АДР в Иране.
Рудзинский Мечеслав Станиславович – 6 ноября 1919 г. Секретарь в дипломатическом представительстве АДР в Иране. Заведующий общим отделом дипломатического департамента Министерства иностранных дел АДР.
Юсиф хан – 1920 г. Заведующий хозяйственным сектором в дипломатическом представительстве АДР в Иране.
Раджаван Джаббар бек – 20 ноября 1919 г. Делопроизводитель в дипломатическом представительстве АДР в Иране.
Шукюров Эхтиядж – 17 декабря 1919 г. Делопроизводитель в дипломатическом представительстве АДР в Иране.
Нербальо Иван – Делопроизводитель в дипломатическом представительстве АДР в Иране, водитель.
Дипломатическое представительство Ирана в Азербайджане.

1 . Представитель правительства Ирана – Мухаммадхан Саид-уль-Вузара.

2. Консул Ирана в Ленкорани – Садигхан Садуд-Довле (10).

4 января 1920 года с прибытием дипломатической миссии АДР во главе с первым послом Адиль ханом Зиядханлы в Иран, азербайджанское представительство приступило к активной работе.

Наряду с функциями диппредставительства, миссия во главе с А.Зиядханлы начала оказывать помощь в культурно-просветительской работе тюркам, проживающим в Иране. Посол писал министру иностранных дел: «По причине отсутствия материальных возможностей, представительство не может оказывать помощь нуждающимся одиноким женщинам и сиротам, открыть школы, издавать газеты на тюркском языке, и осуществлять ряд других дел». Наряду с этим он писал, что создано и приступил к работе благотворительное общество и общество обучения азербайджанскому языку. Кроме того, представительство бесплатно распространяло среди местных соотечественников книгу А.Зиядханлы «Азербайджан: история, литература и политика» (8, с. 198).

Проведение дипломатических переговоров между Ираном и Азербайджаном, заключение восьми торгово-таможенных, почтовых соглашений, правовых, консульских конвенций, а также других договорённостей приходится именно на период работы Адиль хана Зиядханлы, с 20 марта 1920 года (16).

Существует экземпляр издания «Об Азербайджане: (История, литература и политика)» 1388 г. хиджры, 1919 г., , отпечатанного арабским шрифтом на тюркском языке в правительственной типографии, в Баку и заверенного печатью посольства, с дарственной надписью А.Зиядханлы посольству АДР в Иране. Рукою Адиль хана на книге сделана следующая надпись:

21 марта 1920 г.

«Посольству Азербайджана, в день праздника Новруз в честь официального признания Азербайджанской Республики, открытия впервые посольства в Тегеране и поднятия флага» (1, с.3).

Об этом в предисловии книги Адиль хан давая обширное пояснение, пишет: «…Осмыслив интересы Родины и мою долю ответственности перед ней, на 30-ый день октября 1918 года я приступил к осуществлению обязанностей министра иностранных дел молодой Азербайджанской Республики. С того дня, события произошедшие за пределами моей страны, и в её пределах, вынудили меня представить доклад, касающийся политического положения нашего государства. Перед необходимостью совершить экскурс в историческое прошлое при подготовке данного доклада, мой доклад пробрёл не только политический характер, но мы также прибегли к повествованию и в историческом, и в литературном контексте…» (1, с. 2). Экземпляр этого произведения на тюркском языке, исполненный в арабской графике и заверенный печатью посольства, имеется и в посольстве Республики Азербайджан в Иране.

В своём произведении «Полёт пера», написанном в 1918 году А.Зиядханлы так описывает своё назначение послом в Иран: «Почётная миссия первого посольского представительства при Шахиншахе Ирана выпала на мою долю. Я прибыл в Тегеран 15января 1920 года. Будучи официально принят высшими руководителями государства, я предъявил им свою верительную грамоту, основал первую посольскую миссию Азербайджанской Демократической Республики в столице Гияна, и этим самым, пополнил ряды посольств, министерств и политических представительств, расположенных в Тегеране» (2, с.15).

Как известно, Азербайджанское посольство в Иране начало осуществлять свою деятельность с 28 апреля 1921 года. После советской оккупации Азербайджана А.Зиядханлы потерял свою должность, был вынужден просить у правительства Каджаров в Иране политического убежища, и, получив его, стал заниматься профессиональной юридической деятельностью. Так как, если бы он вернулся его на родину, то в Советском Азербайджане его бы постигла участь его брата Исмаил хана – быть расстрелянным (19, с. 192).

После советской оккупации АДР, поступок Адиль хана был совершенно естественен. Очень многие дипломаты, консулы и различные политические представители Азербайджана, сделали верный шаг, получив политические убежища в странах, где они были аккредитованы, и, не вернувшись в Советскую Социалистическую Республику Азербайджан.

А.Зиядханлы так пишет по поводу этого, в своём произведении «Полёт пера»: «22 июня 1921 года я потерял свой официальный статус при Шахиншахе Ирана. Потому что, из всех назначенных советским государством представителей при Шахиншахе Ирана, государством было официально признано всего одно лицо». Из пометок, сделанных им о себе в этом произведении становится ясно, что, по понятным причинам, не вернувшийся на родину Адиль хан, в 1302 году в месяце шамс работал в муниципальном управлении в Тегеране, 21 Азер 1307 года – в отделе сельского хозяйства при Министерстве Социального обеспечения, 7 абана 1308 года он был послан в Тебриз на работу по железнодорожным делам и судоходству Азербайджана, и, примерно, через год вернулся в Тегеран.

В произведении «Азербайджан» Адиль хан пишет, что в 1346 году, третьего дня месяца Джумада ас-сани (6 азер 1306 г.) в понедельник, днём, в 15 ч.15м. в городе Неджефе, он со своей дочерью Махрух, посетил могилу пророка Али (мир ему), получившего титул «Амир аль-Муминин» (повелитель правоверных). «Поистине, те минуты были чрезвычайно важными в моей жизни. Я чувствовал, что приближаюсь к источнику такого света, который излучает во весь мир священное сияние возвышенного образа Али (мир ему)» (3, с. 25).

На 28-ой странице вышеназванного произведения, автор пишет: «Каждый, кто имеет хоть каплю достоинства должен считать свою Родину священной. Хотя в мире существует много таких мест, как Швеция, Неаполь, которые гораздо красивее моей Родины, в моём представлении – на земле нет другого, такого прекрасного места, как Кавказ. Потому что, эта земля – является моей Родиной, Родиной моего отца, моих предков. Иран (Тебриз), будучи Родиной, моей матери, конечно, также дорог для меня». Отметим, что мать Адиль хана Азер Хумаюн родилась в Иране, она была внучкой принца наиб-ас-салтанэ Аббас Мирзы и дочерью принца Бахман Мирзы.

С вторжением советских войск во время II Мировой войны в Иран, Адиль хан вынужден, в целях безопасности эмигрировать в Турцию. В Турции он также продолжает свою обширную общественно-политическую деятельность. В короткие сроки он пишет там ценное произведение, посвящённое Азербайджану. Написанная в жанре мемуаров, эта книга была опубликована, с предисловиями профессора Вилаята Гулиева, в 1993 году в издательстве «Шуша», под заголовком «Азербайджан» (11).

В статье, посвящённой жизни и деятельности Адиль хана Зиядханлы, В.Гулиев пишет, что А.Зиядханлы переселился в 1934 году из Тегерана в Стамбул, остаток своей жизни он провёл в Турции, и наряду со своими соратниками, такими как, Шафи бек Рустамбеков, Халил бек Хасмамедов, Наги Шейхзаманлы, Гусейн бек Мирза Джамаллы и другие, и в иммиграции старался делами продолжать вносить свой посильный вклад во имя Азербайджана (11). Он делился своим богатым жизненным опытом и знаниями с турецкой молодёжью, преподавая в Стамбульском Университете. Проживший долгую и исполненную великим смыслом жизнь, последний представитель прославленного рода, потомок Джавадхана – Адиль хан Зиядханлы скончался в 1954 году в Стамбуле, и там был предан земле. Его супругой была дочь генерала Гасанага Бакиханова – Рейхана ханум. Их дочь Махрух ханум до конца своих дней прожила в Стамбуле, где и скончалась в 1994 году, и была похоронена. Её внучка, правнучка Адиль хана – Лейла ханум, и по сей день живёт в Стамбуле.

Список использованной литературы.

Адиль хан Зиядханов. Азербайджан. (история, политика и литература). 1338 г. х., 1919 г., Баку: (на тюркском языке, арабской графикой).
Адиль хан Зиядханов. Полёт пера. Из книги «Азербайджан». Баку: 1993, см.: Таиран-е галям. (Ресалейи аз нохостин-е номайенди-йи Джумхури-йе Азербайджан-е Гафгафз дяр Иран ). Адиль хан Зиядханов. Шап-е авваль, Тегеран, 1381, 71 с.
Адиль хан Зиядханов. «Азербайджан». Баку: 1993, 176 с.
Чеменземинли Ю.В. «Наша внешняя политика». Баку: Азернешр, 1993, 51 с.
Чеменземинли Ю.В. «Если хотим нашей независимости…». Баку: «Гянджлик», 1994, 72 с.
Хусейн Байкара. История борьбы за независимость Азербайджана. Баку: Азернешр, 1992, 276 с.
Кёчарли Т. Карабах (против фальсификации истории Карабаха). Баку: «Эльм», 2002, 472 с.
Насибзаде Н. Внешняя политика АДР. Баку: 1993; также см.: Cemil Hasanlı. Azerbaycan tarihi 918-1920. Türkiyenin yardımından Rusyanın işkalına kadar. Ankara, 1998 ; История дипломатии. Том 3, Москва, 1945.
Мадатли Е. О статье, связанной с послом Азербайджанской Республики в Иране. // «Варлыг», 22-ой г., весна и лето, Тегеран: 1379, с. 47-55.
Гасымлы М. Совет личного представительства Министерства Иностранных Дел Азербайджанской Демократической Республики. Баку: Изд.-во Университета Азербайджан, 2002, 22 с.
Гулиев В. Личности, оставившие след в истории. Баку: Изд.-во «Озан», 2000.
Талыблы С.А. Посол Азербайджана в Иране Адиль хан Зиядханлы. // Институт Востоковедения им. акад. З.М.Буньятова, журнал «Научные исследования», Баку: 2006, № I-IV/8, с. 430-440. Талыблы С.А. Посол Азербайджана в Иране Адиль хан Зиядханлы. Баку – Тебриз. Сборник азербайджанцев всего мира. Февраль, 2006, № 2(5), с. 27-31; Талыблы С.А. Посол АДР в Иране Адиль хан Зиядханлы. Баку, “YOM”, Сборник: Культура тюркского мира. (Квартальный). 2(4),2006, с. 80-93.
Талыблы С.А. Исмаил хан Зиядханлы и азербайджано-иранские связи. // Научное издание Института Азербайджанского государственного управления и международных отношений. Журнал «Дирчелиш – XXI век». Баку: 2006, №8-9 (102-103), с. 231-236: Талыблы С.А. О политической и юридической деятельности Исмаил хана Зиядханлы в Думе. Журнал «Молодой юрист», Баку, № 06 (19) июнь, 2006, с. 10-11; Талыблы С.А. Зиядхановы. // «Гянджа с заглавной буквы» (журнал), гянджа: 2008, № 11, с. 14-15.
Талыблы С.А.
آذربایجان خالق جمهوریتینین ایرانداکی سفیری عادیل خان زیادخانلی 12.

(Посол Азербайджанской Демократической Республики в Иране Адиль хан Зиядханлы.) // “Варлыг”. Тюркско-персидский культурный сборник. Тегеран: лето 1384, № 145, с. 67-75

Тадеусз Swietochowski. Müsülman Cemaatten Ulusal Kimlige Rus azerbaycanı 1905-1920. Birinci: 1988. (Türkcesi: Nuray Mert 295 sahifa).sah.72; bax: Russian Azerbaijan 1905-1920. The Shaping of National Identity in a Muslim Community. Cambridge University Press, 1985.
Азербайджанская Демократическая Республика (1918-1920). Внешняя политика (Документы и материалы). Баку: 1998
Сеидзаде Д.Б. Азербайджанские Депутаты в Государственной Думе России. Баку: 1991
«Хеят-е Фовгаладе-йе Гафгфзий-йе». Мозакерат ва гарададха-йи хеят-е эзамиййе-йе Иран бе Гафгаз тахт-е сярпорести Сейид Зияаддин Табатабаи 1337-1338 (1919-1920). Мяркяз-е еснад ва тарих-е дипломаси. Бе кушеш Реза Азери Шахрзайи, Техран, 1378; см.: «Хеят-е Фовгаладе-йе Гафгфзий-йе». Эснад ва гарададха-йи хеят-е эзамиййе-йе Иран бе Гафгаз тахт-е сярпорести Сейид Зияаддин Табатабаи (1337-1338 гямяри,1919-1920 молади). Техран, дяфтяр-е моталеат-е сияси ва бейняльмоляли, 352 с.
Mərkəz-e esnad və tarix-e diplomasi. Be kuşeş Rza Azəri Şəhrzayi,

آذری شهرضائی، رضا، هیئت فوق العاده قفقازیه، اسناد و مذاکرات و قراردادهای هیئت اعزامی ایران به قفقاز تحت سرپرستی سید ضیاءالدین طباطباعی، 1338-1337 (1920-1919م)، مرکز اسناد و تاریخ دیپلماسی، دفتر مطالعات سیاسی و بین المللی، تهران، وزارت امور خارجه 1379،352 ص.

Зохраванд А. Аввалин сафир-е Джумхури-йе Демократик-е Азярбайджан дяр иран (1918-1920), фясльнаме-йи тарих-е рявабе-те харидж, няшрийе-йе аснад ва тарих-е дипломаси. Вазарат-е омур-е хариджи-йе Джумхури-йе Эслами-йе Иран, сал-е доввом, шомаре-йе 3, табестан 1379, Тегеран.
Каве Баят. Туфан бяр фяраз-е Гафгаз. Негахи бе монасебат-е мянтаге-йи Иран ва джумхурихайе Азербайджан, Арменистан ва Горджестан дяр довре-йи нохосте эстеглал 1918-1921. Мяркяз-е эснад ва тарих-е дипломаси. Техран, 1380, 458 с.
(بیات، کاوه، توفان بر فراز قفقاز، نگاه به مناسبات منطقه ای ایران و جمهوری آذربایجان، ارمنستان و گرجستان در دوره نخستین استقلال، 1921-1918، مرکز اسناد و تاریخ دیپلوماسی (وزارت امور خارجه)، تهران، وزارت امور خارجه، 1380، 458

4 апреля 1990 года на варшавском мусульманском кладбище состоялись похороны Вели-Бек Ядигяра. Он был похоронен с воинскими почестями с участием почетного караула Войска Польского. В последний путь его провожали близкие родственники, друзья. Был отдан почетный салют, оркестр отыграл траурный марш Шопена. Молитвы над могилой отслужил имам варшавского и белостокского прихода Александр Али Халецкий.

20 век, страшный и героический, полный предательства, обмана миллионов и массового героизма, век, в наследство от которого достался нам наш мир, в котором мы живем, перемешал в чудовищном историческом миксере миллионы судеб самым невероятным образом.

Хотя, случайность – чаще всего непознанная закономерность. В чем же она? Есть она и в необычайной судьбе многих людей разных национальностей, оказавшихся очень далеко от дома, разбросанных по свету страшным взрывом большевистского переворота и гражданской войны.

Разные судьбы. Незаметные и известные, связывающие наши народы самым неожиданным образом. Печатались в нашей прессе статьи, посвященные вкладу поляков в развитие азербайджанской науки, культуры, архитектуры, промышленности. Но процесс был отнюдь не односторонним. Были и азербайджанцы, без преувеличения можно сказать, прославившие Польшу.

“Велибек Садигбек оглы Ядигяров родился 31 сентября 1898 г. в селении Текели Борчалинского уезда Грузии в семье потомственных беков.

После окончания Тифлисской военной гимназии в 1916 г., поступает добровольцем на службу в 1-й Дагестанский кавалерийский полк. Участник Брусиловского прорыва.

Революция 1917 г. застает Велибека Ядигярова во время учебы в Киевском Училище Офицеров Артиллерии, которое он так и не окончил – в 1918 г. он возвращается в Азербайджан и поступает на военную службу в ВС Азербайджанской Демократической Республики. Сразу же направлен в Карабах в чине командира взвода.

После вторжения 11-й Красной Армии в Азербайджан в апреле 1020 г., Велибек Ядигяров, продолжавший службу в Шеки, вместе с разрозненными подразделениями Шекинского кавалерийского полка, отходит с боями на территорию союзной Грузии и до марта 1921 г. продолжает бои с большевиками.

В марте 1921 г. эмигрирует в Турцию, а в ноябре 1922 г. – в Румынию. С 1923 г. -на службе в ВС Польши в чине майора – командира эскадрона 10-го кавалерийского полка в Ланцуте.

В 1928 – 1930 гг. проходит обучение в Высшей Военной Школе Войска Польского, заканчивает ее с отличием. По окончании учебы получает назначение в штаб кавалерии в г. Барановичи (Novogrodska VK) в чине ротмистра.

В 1933 г. написал “Военно-исторический очерк о Татарском уланском полку Войска Польского им. Мустафы Ахматовича”.

С 1936 г. – заместитель командира 7-го Люблинского уланского полка им. К.Сосковского.

В время вторжения Вермахта в Польшу в сентябре 1939 г. был начальником штаба Мазовецкой кавалерийской бригады. Пленен, но отпущен немцами на свободу, как иностранный гражданин. Однако Велибек Ядигяров сразу же присоединяется к Армии Крайовой и становится командиром полка “Olen”. Активный участник Варшавского восстания 1944 г. С весны 1945 г. командирован в штаб при командире 2-го Польского Корпуса Владиславе Андерсе. Участник боев при Монте-Кассино.

После войны, с 1949 г., переезжает в Аргентину и живет в Буэнос-Айресе.

Скончался там же в 1971 г.

Награды:

- Орден АДР “За храбрость”;

- Польский “Золотой крест с мечом”;

- Польский орден “За храбрость”;

- Крест Армии Крайовой.

(Ш.Назирли, “Расстрелянные азербайджанские генералы”, Баку, 2006)

Из воспоминаний Зулейхи-ханум Ядигар-Калиновской, дочери прославленного героя:

“Для меня было большой честью предложение Бюллетеня Армии Краёвой написать воспоминания о моём отце – АКовце. Я волнуюсь, потому что это приглашение от коллег из АК, и еще потому, что могу написать в бюллетень, знакомый мне с детства и молодости. Ведь в этот бюллетень – тогда он издавался в Лондоне – часто писал статьи мой отец.

Дипломированный полковник Вели-бек Ядигяр был для послевоенной Польши противоречивой фигурой. С одной стороны, он считался нежелательной личностью: „белогвардеец”, в молодости воевавший за независимость своей первой родины – Кавказа; с другой стороны, его уважали видные польские военные деятели, которые говорили (в 70-х годах), что „Вели не обязан был оставаться верным Польше, поскольку был азербайджанцем”. В этом отношении высказывания моего отца всегда были одинаковы: – „Остаться в Польше во время войны было моим долгом”.

Вели бек Ядигар родился в октябре 1898 г. в родовом имении Такало, принадлежащем к району Борчалы (также родовому) в Азербайджане. Красивый, богатый, гостеприимный край. Юноша Вели-бек бросил учебу и пошел на войну. Борьба за свободу Кавказа закончилась тем, что в 1918 году Азербайджан, Грузия и Северный Кавказ провозгласили независимость, признанную de facto и de jure Лигой Наций. Когда Красная армия вновь заняла Кавказ, отец и его старший брат – Аббас Али (Арчил-бек Ядигяр) получили распоряжение отца (владельца Борчалы) немедленно покинуть родные края. Юноши перебрались в Грузию, а оттуда бежали на пароходе в Европу. Во время краткого пребывания в Стамбуле им стало ясно, что быстрого возвращения домой не ожидается. В это время несколько стран (Турция, Греция, Франция и Польша) открыли свои границы и предложили политической убежище молодым офицерам с Кавказа, обещая при этом продолжение военной карьеры. Молодые братья Ядигяр выбрали далёкий ”Лехистан”. Это не было случайным решением – в их родовом имении служил поваром Мартин Яницкий – польский повстанец 1863 года. Вечерами, после своей работы, старый поляк рассказывал молодым кавказцам ”байки” о свободе и как за неё сражаются. Эти рассказы о подлинных событиях вызвали в молодых головах восхищение и уважение к народу, который так долго мог бороться за свою независимость – именно поэтому они выбрали Польшу.

В 1921 году Вели-бек и его старший брат приехали в Польшу. Их приняли очень радушно. После прохождения различных курсов для офицеров отец получил первое назначение – в 10 полк Конных Стрелков, который стоял в Ланьцуте. Во время очередных маневров он получил высокую оценку генерала Януша Глуховского (военного вице-министра и первого командира 7 полка Люблинских Уланов). Генерал и его жена Мария занялись молодым кавказцем. По указаниям генерала отец закончил Высшее Военное Училище (выпуск 1930-32), а затем был переведен в 7 полк уланов, с которым был связан до конца своей жизни.

Окружение, в котором он находился, было в основном легионерским. Закадычным другом отца стал генерал Станислав Гжмот-Скотницкий. Может быть, из-за него отец, который никогда не служил в легионах, стал легионером по своим взглядам. Трижды в жизни он встречался с маршалом Пилсудским. Первый раз – во время подготовки к экзаменам в военном училище. Перед свиданием с невестой он засиделся в Бельведерской библиотеке. Сильно опаздывая, он выскочил из дворца, не успев застегнуть по уставу длинный войсковой плащ. На бегу он натолкнулся на человека, который оказался Первым Маршалом Польши, Юзефом Пилсудским. Увидев перепуганную мину отдающего честь молодого человека, маршал с улыбкой спросил: ”А скажи-ка, парень, красивая она?”. ”Так точно, пан маршал!”- прозвучал ответ. ”Ну беги, только плащ свой застегни”.

Следующая встреча была во время визита важных гостей из Турции. Маршал потребовал: ”Позовите мне этого турка, пусть переводит”.

„Турком” был мой отец. Третьей и последней встречей была 3-минутный почетный караул у катафалка маршала в мае 1935 года. Война застала отца на посту научного директора в Центре обучения кавалерии в Грудзензе. Он вернулся в свой полк и принимал участие в сражениях. Был взят в плен немцами. Через несколько месяцев был освобожден как „auslender”, т.е. чужестранец.

Немедленно по прибытии в Варшаву отец начал создавать 7 конспиративный уланский полк; был создателем и командиром ”Оленя” вплоть до 1944 г. Из рассказов „его хлопцев” – как он сам их называл – знаю, что был очень строгим и аккуратным командиром, но при этом его очень любили. Все считали, что с ним всегда ”счастливая звезда”, солдаты шли на задание спокойно, когда он шёл с ним – знали, что ничего плохого не случится. Из-за личной дружбы с генералом Бур-Коморовским у отца было две функции в АК. Кроме своего любимого полка, он был начальником отдела кавалерии в главном командовании. Я родилась в 1942 году в столичном городе Варшава, моя мать Ванда была связной в „Олене” а я „помогала” ей возить секретную почту в моей детской коляске. Когда был создан подчинённый СССР аппарат власти в Польше, звучали призывы к восстанию в Варшаве, а Красная Армия занимала восточные польские земли, генерал Бур-Комаровский дал отцу личный приказ выехать на запад, а также обещание, что восстания пока не будет. 17 мая 1944 года мы покинули Варшаву и выехали в Вену.

Получив трагическую новость о начале восстания, отец вернулся в Польшу. К сожалению, было уже слишком поздно. Полк был почти полностью уничтожен при неудачной атаке на здание гестапо у аллеи Шуха. Тогда отец, сохранив полковое знамя, которое было закопано на территории имения Белковских, отдал свой последний приказ: распустить полк.

В эти драматичные и, как оказалось, последние минуты на польской земле отец отыскал моего деда, Станислава Эминовича, который после смерти на улице моей бабушки – Ядвиги (Булгарин-Эминович) бродил по руинам Варшавы. Отцу удалось покинуть (вместе со своим тестем) свою вторую родину на последнем немецком эвакуационном поезде в те минуты, когда советские танки начали входить в Варшаву. Семья воссоединилась в Вене и после трех месяцев пути добралась до Италии. Из Италии вместе с польской армией мы поехали в Англию. Сначала мы жили в лагере Тилсток, комендантом которого был отец, потом перебрались в Лондон. Родители все время искали во временных лагерях своих товарищей из АК.

Для меня, единственного ребенка, это незабываемые времена. Мне было четыре года, я была любимицей друзей моего отца: генерала Бур-Коморовского и его очаровательной жены Ирены, генерала Януша Глуховского и его жены – моей крестной матери, генерала Владислава Андерса и полковых товарищей. По желанию подчиненных отца из „Оленя” моё крещение было отложено (в своё время) на послевоенное время. Оно состоялось в Лондоне 28 декабря 1947 года. Крестной матерью была, как я уже вспоминала, жена генерала Глуховского, крестным отцом – генерал Казимир Соснковский, которого представил генерал Бур-Коморовский (вспомнить собственное крещение – это удивительное чувство…).

Я была с отцом в тот день, когда польские боевые знамена были переданы в музей в Лондоне, тогда я не понимала, почему все такие серьезные, почему у генералов слезы на глазах…

После войны и демобилизации нам не оставалось ничего, кроме эмиграции. Мы попали в Аргентину. Приплыли 28 февраля на военном транспорте. Вместе с нами на корабле были люди, у которых не было ничего – даже никаких документов. Сейчас же по прибытии отец приступил к созданию военных организаций: Независимого Товарищества Армии Краёвой в Буэнос-Айресе (много лет он был его председателем), Товарищества 7 Полка Уланов, а через некоторое время – Союза Кавказцев. Наконец, он стал вице-председателем Организации порабощенных народов Европы „Liberación Europea”; её председателем был литовец, генерал Теодор Даукантас, большой друг поляков.

Через четыре года после приезда в Аргентину после долгой и тяжелой болезни умерла моя мать.Она до конца мужественно занималась нашим скромным хозяйством и в меру возможностей общественной деятельностью. После её смерти на отца легла ответственность по воспитанию единственной дочери. С работой было нелегко, особенно польскому офицеру-профессионалу. Первые несколько лет он работал в порту грузчиком на разгрузке судов, потом на текстильной фабрике, тоже как рабочий. Впрочем, не он один был в таком положении. Польские офицеры, часто уже немолодые, работали ночными сторожами (например, дипломированный полковник Земовит Грабовский), рабочими на разных фабриках (например, генерал Ежи Завиша – на фабрике синтетических материалов). Потом, одинокие, в преклонном возрасте, они умирали в приютах для стариков.

По мере взросления я делила своё время между учёбой, общественной деятельностью и ведением хозяйства, позднее еще и работой. 13 декабря 1971 года Ядигар скончался от третьего инфаркта.

Некоторое время спустя я поехала в Польшу, а потом в Англию. Я хотела показать многие памятные вещи и бумаги его товарищам. И в Варшаве, и в Лондоне меня необычайно тепло приняли. Один из незабываемых моментов – когда генерал Пелчиньский водил меня по лондонскому музею подпольной Польши. Товарищество выпускников Высшего Военного Училища, Главный совет SPK во главе с председателем Собоневским, Полковое Товарищество и многие другие организации воздали мне все почести, причитающиеся моему отцу.

Два года спустя я переехала в Испанию, в 1980 году вышла замуж за Ежи Калиновского, которого знала еще в Аргентине, внучатого племянника святого Рафала Калиновского.

4 августа 1990 года я перезахоронила прах моих родителей на мусульманском кладбище в Варшаве, с участием почетного караула Войска Польского. Так моя мечта исполнилась. Полковник Ядигар возвращался на свою вторую любимую Родину. Это стало возможно благодаря большой помощи моих хороших друзей и товарищей отца. Аргентина и Польша вместе преодолели организационные трудности.

Не знаю, как закончить эти воспоминания. Может быть, так: отец воспитал меня как польку, гордую своим кавказским происхождением.

Мадрид, май 2003″.

Вернемся к началу нашего повествования. Так в чем же кроется наша непознанная закономерность? Почему дома, построенные польскими архитекторами так вписались в наш ландшафт, что без них нельзя представить Баку? Почему многие поляки заявляют, что центр Баку похож на Варшаву? Даже Балтика поразительно похожа на Каспий (если не считать температуры воды). Почему именно в Баку польские ученые Потоцкий и Схибиньский первыми в мире разработали способ добычи нефти со дна моря? В общности судеб? Но они похожи у многих других государств, получивших недавно свободу, за которую боролись сообща. Кстати, помнит ли сегодня jкто-нибудь, сколько поляков было в рядах армии Независимого Азербайджана 1918 – 1920 годов?

В июне 1918 года, когда Баку был оккупирован силами Антанты, в Гяндже генерал Самед бек Мехмандаров начинает формирование Азербайджанской национальной армии. Туда же направляются Вели и Арчил бек Ядигяры. Присоединяются к ним и остальные братья и двоюродные братья: Давуд бек Ядигяр, Мамед бек Ядигяр и Рахим бек Ядигяр. Так вот, среди офицеров новой армии было много поляков. Ядигяр упоминал фамилии генерала Сулеймана Сулькевича, расстрелянного большевиками в 1920 году, полковника конной артиллерии Эугэнюша Дунин Марцинковского, поручиков Бравчинского и Поплавского. Рядом с ними служили капитан Ежи Клосовский, капитан Чарнецкий, капитан Павловский, капитан Томисич, полковник Дзевульский, капитан Снетловский, капитан Родзевич и другие. (Правда, был также и поляк Левандовский, командовавший 11 Красной армией, оккупировавшей республики Южного Кавказа,но это уже другой вопрос)

И еще. В этой истории рано ставить точку.

В конце жизни, будучи тяжело больным, Вели бек Ядигяр начал диктовать дочери свои воспоминания, заканчивающиеся периодом его службы в армии АДР. Это бесценный материал для азербайджанских историков. К сожалению, пока он не опубликован.

“МИР ЛИТЕРАТУРЫ”, ФЕВРАЛЬ 2011 ГОДА

Предлагаемая идентификация основана на сопоставлении двух сюжетных линий и их сопоставлении с археологическими памятниками ранних скифов. Одна из этих сюжетных линий записана Геродотом в Северном Причерноморье как легенда скифов, а другая — Рашид ад-Дином в Азербайджане как легенда огузов [тюрок] и приведена в его труде «Огуз-наме» [Огузнаме: 6, 9]. Исконная земля скифов и огузов, миграция скифов и огузов на северо-запад в Северное Причерноморье и на Северный Кавказ. В «Истории» Геродота говорится: «Существует еще и третье сказание (ему я сам больше всего доверяю). Оно гласит так. Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Аракс [Волгу] и прибыли в киммерийскую землю.... ...киммерийцы покинули свою землю, а пришедшие скифы завладели безлюдной страной» [Геродот: IV, 11]. «...скифы в погоне за киммерийцами сбились с пути и вторглись в Мидийскую землю.

Ведь киммерийцы постоянно двигались вдоль побережья Понта, скифы же во время преследования держались слева от Кавказа, пока не вторглись в землю мидян. Так вот, они повернули в глубь страны. Это последнее сказание передают одинаково как эллины, так и варвары» [Геродот: IV, 12]. Таким образом по версии Геродота скифы выходят из Азии переходят Волгу и доходят до Северного Причерноморья. Оттуда скифы держась слева от Кавказа вторгаются на Южный Кавказ и далее на Ближний Восток через Дербентский проход. Записи Рашид ад-Дина содержат сведения о происхождении Огуз-хана из Азии и его дальнейшем движении в направлении Северного Кавказа и Северного Причерноморья и далее в направлении Азербайджана (Мидия) и Передней Азии. Рашид ад-Дин сообщает, что выйдя из Азии Огуз-хан направляется в страну «Башгурд» затем он переходит реку Атил (Итиль) [Волга] [Огузнаме: 33], а затем идет дальше. После преодоления Волги Огуз-хан попадает в страну песоголовых – Кыл-Барака. Интерес представляет тот факт, что, по Геродоту, жители региона песоголовых окрашивают свое тело суриком (свинцовая окись) [Геродот: IV, 191], а песоголовые в истории Рашид ад-Дина покрывают свое тело клеем, после чего никакое оружие не может навредить им [Огузнаме: 34-36].

По Рашид ад-Дину страна песоголовых находится в темной стороне света. Огуз-хан вторгается туда и терпит там поражение. После чего «он возвратился и подошел к берегу большой реки, — пишет Рашид ад-Дин. – Часть войска переправилась через нее на судах и плотах, а часть перебралась вплавь. Огуз добрался до местности ‘между двумя реками’ и остановился там» [Огузнаме: 34-39]. Совершенно очевидно, что движение из Центральной Азии к Волге и далее направлено на запад, и добраться до местности, расположенной «между двумя реками», означает оказаться между Доном и Днепром, или же между Волгой и Доном. Ранее исследуя вопросы миграции скифов и огузов я пришел к выводу, что территория между двух рек в которой остановился Огуз-хан это междуречье Дона и Дуная [cм.: Гасанов 2002: 294]. Однако новое исследование этого вопроса показало, что в тексте Рашид ад-Дина есть слово «возвратился», которое указывает на то, что Огуз-хан дважды пересекал Дон. Первый раз нападая на песоголовых и второй раз во время своего отступления. Таким образом местность ‘между двумя реками’ в которой остановился Огуз-хан скорее всего регион между Доном и Волгой. По Рашид ад-Дину это «междуречье» сделалось местом остановки Огуз-хана.

«Он оставался и отдыхал здесь семнадцать лет. Он привел в порядок свои войска и обновил их оружие» [Огузнаме: 35]. Рашид ад-Дин сообщает, что после остановки в этом регионе огузы с помощью женщин кыл-баракцев (песоголовых) выясняют слабые места в их военном снаряжении и побеждают их. Огузы строят корабли и переправляют, к этим женщинам, своих посланцев из числа красивых мужчин огузов. Женщины помогают им собрать все необходимое для Огуз-хана. Некоторые из этих женщин из за сильной любви уходят вместе с мужчинами огузов. «Эта страна была завоевана таким путем» [Огузнаме: 34-35]. Таким образом огузы находящиеся восточнее Дона переправляют своих молодых людей к женщинам живущим западнее Дона. Данный отрывок напоминает легенду Геродота о происхождении савроматов, от скифов и амазонок. По Геродоту все события между скифами и амазонками происходили на Кремнах у озера Меотида [Азовское море].

Данное место находится западнее реки Дон. По Геродоту савроматы переселяются восточнее Дона позднее [Геродот: IV, 110-117]. Затем Огуз-хан продвигается в «Страну мрака» под которой бесспорно подразумевается страна киммерийцев, поскольку в «Одиссее» Гомера страна киммерийцев называется «страной мрака» в которую никогда не падают лучи солнца [Homer. Odyssey: XI, 14-19]. В «стране мрака» Огуз-хан забирает много драгоценностей. Данный сюжет повторяет сюжет у Валерия Флакка в котором говорится о скифском царе Авхе (Липоксай царь авхатов) который «демонстрирует киммерийские богатства» [Valerius Flakkus. Argonautica: VI, 60], безусловно награбленные им в стране киммерийцев. Переход Кавказского хребта скифами и огузами. После «страны мрака» (Северное Причерноморье) Огуз-хан отправился в бескрайнюю пустынную страну (Калмыкия), которая расположена между Кыл Бараком и Атилем (Волга). Отсюда он перекочевал в сторону хазарского Дербенда... ...(и далее) двинулся на Ширван и Шемаху (северо-восточный Азербайджан) [Огузнаме: 37, 39]. Обратимся к Геродоту: «...скифы в погоне за киммерийцами сбились с пути и вторглись в Мидийскую землю. Ведь киммерийцы постоянно двигались вдоль побережья Понта, скифы же во время преследования держались слева от Кавказа, пока не вторглись в землю мидян (Азербайджан) [Геродот: IV, 12]. Двигаясь из Северного Причерноморья на юг и держась слева от Кавказа единственное место, где можно пересечь Кавказский хребет и войти в Азербай-джан, это Дербентский переход.

Если бы скифы держались справа от Кавказа, то они пересекли бы Кавказский хребет не в Дербенте, а подобно киммерийцам, в Грузии, пройдя по Черноморскому побережью через Абхазию, либо пройдя по Военно-грузинской или Военно-осетинской дороге. Предметом идентификации является движение скифов и огузов из Северного Причерноморья на юго-восток и переход Кавказского хребта в направлении Азербайджана в Дербенте. Интересно то, что и скифы и огузы перейдя Волгу продвигаются на запад в Северное Причерноморье и затем возвращаются обратно на восток. Геродот объясняет это тем, что скифы сбились с пути. Рашид ад-Дин не приводит этому никаких объяснений. Поход в Египет скифов и огузов. Геродот пишет: «Затем скифы пошли на Египет. На пути туда в Сирии Палестинской скифов встретил Псамметих, египетский царь, с дарами и просьбами склонил завоевателей не идти дальше. Возвращаясь назад, скифы прибыли в сирийский город Аскалон» [Геродот: I, 105]. Обратимся к Рашид ад-Дину: «И как только сыновья Огуза подошли к границам Египта, к ним навстречу вышли все знатные люди страны.

Они доставили сыновьям [Огуза] подарки и дорогие вещи и, став илем, подчинились им… они [сыновья Огуза] получили от Египта налоги за три года… много денег и по приказу Огуза возвратились назад и предстали перед своим отцом. Огуз оставался в Дамасском вилайете [округе] еще один год» [Огузнаме: 53]. Предметом идентификации являются цель похода – завоевание Египта, а также встреча завоевателей знатными особами, мирное подчинение египтян и их готовность выдать дань, согласие на это завоевателей, возвращение войска с данью без кровопролития, остановка войска по пути на родину в Сирии/Дамасском вилаяте. Концепция образования скифских и огузских племен. Небесные атрибуты. В соответствии с Геродотом, от трех сыновей Таргытая ведут свое основание четыре скифских племени — авхаты, катиары, траспы и паралаты. Символом, власти, определяющим занятие племен, являются четыре золотых небесных дара: плуг, ярмо, секира и чаша. Рашид ад-Дин отмечает, что шесть сыновей Огуз-хана были родоначаль-никами 24-х племен, и приводит их названия. У Рашид ад-Дина читаем, что «после смерти Огуза его место занял его сын, которого звали Гюн-хан», и символом передачи власти по наследству были четыре золотых предмета (лук и три стрелы) [Огузнаме: 63].

Схожесть в концепции легенд скифов и огузов. Мифы Геродота о скифах и Рашид ад-Дина об огузах полностью идентичны в плане элементов поэтики, раскрывающих этногенез скифов и огузов. Структура поэтики мифа обусловлена наличием следующих факторов: родоначальник этноса, три/шесть сыновей, стихии, запечатленные в их именах: небо, земля, вода; престолонаследник, чье имя отражает «небесную стихию», сыновья родоначальника, от которых пошли племена с выраженной социальной направленностью: покорители, скотоводы, земледельцы, воины; символы занятий племен — четыре дара, ниспосланные с неба; обстоятельства и место их нахождения. Все атрибуты обеих легенд зеркально повторяются. И Геродот, и Рашид ад-Дин, по существу, передают одну и ту же этническую поэтику. Только Геродот говорит о скифах, а Рашид ад-Дин об огузах.

Геродот называет этот народ skuthai, семиты – ашгузай ишкузай, а Рашид ад-Дин – огузы. Во всех трех названиях этнонимов прослеживается один и тот же корень гуз/куз. От Геродота стали известны имена родоначальника скифов, его трех сыновей, наследника престола, имена порожденных от сыновей родоначальников четырех скифских племен, их социальная направленность и обозначение четырех предметов как символов передачи власти по наследству. Рашид ад-Дин сообщает те же параметры: имена родоначальника огузов, его шести сыновей, наследника престола, названия и социальную направленность 24-х огузских племен, образовавшихся от сыновей родоначальника огузов, и четыре предмета как символ передачи власти по наследству [Огузнаме: 61-67]. Совпадает маршрут передвижения геродотовских скифов и рашид-аддинов-ских огузов. Маршрут этот следующий: родиной скифов, по Геродоту, является Азия [Геродот: IV, 11], а огузов Рашид ад-Дина — Центральная Азия [Огузнаме: 25]. И скифы, и огузы, начиная свой северный военный поход, переплывают Волгу [Огузнаме: 33].

И скифы, и огузы размещаются на территориях «между двух рек» [Огузнаме: 35], которые определяются как Дон и Волга или же Дон и Днепр. И скифы, и огузы движутся на юг по западному побережью Каспийского моря [Огузнаме: 38] и достигают территории Мидии. И скифы, и огузы входят в Мидию через Дербентские ворота Кавказа. И скифы, и огузы оседают в Мидии и создают здесь свое царство [Огузнаме: 41]. И скифы, и огузы позже идут походом на Египет [Огузнаме: 53-54]. В обоих источниках совпадают сюжеты, связанные с походом на Египет [Огузнаме: 53-54]. И в том, и в другом случае войско встречают на границе и Египет покоряется ему без боя [Огузнаме: 53-54]. И скифы [Геродот: I, 105], и огузы после покорения Египта останавливаются в Сирии/Дамасском округе [Огузнаме: 53-54].

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. Alekseev A.Yu., Bokovenko N.A., Boltrik Yu., Chugunov K.A., Cook G., Dergachev V.A., Kovaliukh N., Possnert G., Van Der Plicht J., Scott E.M., Sementsov A., Skripkin V., Vasiliev S., Zaitseva G. Some problems in the study of the chronology of the Ancient Nomadic Cultures in Eurasia (9th - 3rd centuries BC). // Geochronometria Vol. 21, 2002. pp. 143-150.

2. Haszanov, Zaur. Идентификация собственно скифских погребений в Археологии Азербайджана (на венгерском яз.). // “Magyarország-Azerbajdzsán: a kultúrák párbeszéde”. V Nemzetközi tudományos konferencia, Kivonatok. Budapest, 2010. 49-50.
3. Hauptmann H. Neue Funde eurasischer Steppennomaden in Kleinasien. – Beiträge zur Altertumskunde Kleinasiens. Hrsg. R. M. Boehmer, H. Hauptmann. “Festschrift für K. Bittel”. Mainz. 1983. S. 251-270.
4. Homer. Odyssey. Translated by A.T. Murray. “Harvard University Press”, 1995.
5. Keegan, J. A History of Warfare. New York, 1993, p. 177-181.
6. Rashid Al-din. The successors of Genghis Khan. New York, 1971.

7. Sulimirski T.: The background of the Ziwiye find and its significance in the development of Scythian art. In: Bulletin of the Institute of Archaeology (London), no. 15, 1978, pp. 7-33.
8. Valerius Flakkus. Argonautica. Transl. by J. H. Mozley. “Harvard University Press”, 1934.
9. Бернштам А. Н. Историческая правда в легенде об Огуз-кагане. — Советская этнография, 1935, № 6, с. 42-43.
10. Бичурин Н. Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. 1. Москва —Ленинград, 1950, с. 225-226.
11. Вишневская О. А. Культура сакских племен низовьев Сырдарьи в VII-V вв. до н. э. По материалам Уйгарака. Москва, 1973.
12. Галанина Л. К. Келермесские курганы. "Царские" погребения раннескифской эпохи. М., 1997.

13. Гасанов З. Г. Чтение этнонима «скиф». // Научные проблемы гуманитарных исследований. Пятигорск, 2010, вып. 1. с. 38-42. 14.
Гасанов Заур. Царские скифы. “Liberty Publishing”, New York, 2002.
15. Геродот. История. Перевод Г. А. Стратановского. Ленинград, 1972.
16. Грязнов М. П. Аржан. Царский курган раннескифского времени. Ленинград, 1980.
17. Древнетюркский Словарь. Ленинград, 1969.
18. Есаян С. А., Погребова М. Н. Скифские памятники Закавказья. Москва, 1985.
19. Ильинская В. А., Тереножкин А.И.Скифия VII—IV вв. до н.э. Киев, 1983.
20. Исмагилов Р. Б. Погребение Большого Гумаровского кургана в Южном Приуралье и проблема происхождения скифской культуры // Археоло¬гический сборник государственного Эрмитажа, 1988, вып. 29. c. 29-47.
21. Кононов А. Н. «Родословная Туркмен». Сочинение Абу-л-Гази, хана хивинского. (Исследования, тексты, пер.) М–Л., 1958, с. 55-56.
22. Радлов В. В. Опыт словаря тюркских наречий. Т.4. Санкт-Петербург, 1911.
23. Рашид ад-Дин. Огуз-наме. Баку, 1987.
24. Скорый С. А. Скифы в днепровской правобережной лесостепи. Киев, 2003.
25. Черников С. С. Загадка Золотого кургана. Где и когда зародилось «скифское искусство». Москва, 1965.
26. Шер Я. А. Петроглифы Средней и Центральной Азии. Москва, 1980. c. 243-249.

ТРУДЫ ИНСТИТУТА ИСТОРИИ НАН АЗЕРБАЙДЖАНА 2010, том 34